Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность
Шрифт:
Еще одной чисто индонезийской особенностью был тот факт, что в 1945–1965 годах мятежи, попытки переворота, военной диктатуры, региональные восстания проходили под руководством ветеранов революции 1945 года. В результате в армии появилось убеждение, что большинство гражданских политиков (не считая Сукарно, которым большинство офицеров восхищалось как отцом-основателем новой республики) ничтожные, погрязшие в коррупции люди. Весь генералитет был настроен враждебно по отношению к дружбе Сукарно с Пекином и его союзу с КПИ. Отчасти это была националистическая враждебность, которая была характерна для колониального периода. Но в основном это был антикоммунизм времен «холодной войны». Едва ли было секретом, что большинство генералов, грубо выражаясь, мечтали схватить КПИ за яйца. Большинство, однако, не все. Это была типично азиатская ирония: генерал Парман, глава военной разведки, убитый 1 октября 1965 года,
30 сентября 1965 года группа военных, возглавляемая в основном полковниками и майорами, организовала подпольный «Совет генералов», который одобрил попытку проведения «упреждающего удара» по КПП. Подполковник Унтунг, не входивший в эту организацию, подготовил контрзаговор, заявив, что высшее военное командование, поддерживаемое ЦРУ, готовит переворот с целью свержения Сукарно, уничтожения партий левого толка и установления военной диктатуры. Люди Унтунга быстро арестовали шестерых генералов, участников заговора против КПИ.
Унтунг командовал батальоном президентской гвардии. Трое генералов были убиты во время ареста, так как они оказали вооруженное сопротивление, другие трое — казнены на воздушной базе Халим, причем все еще не известно, кем, возможно, военными с воздушной базы. Когда Бенедикт Андерсон недавно говорил с главным сержантом Бунгкусом, который состоял в команде заговорщиков Унтунга, он узнал, что был дан приказ об аресте, но не убийстве генералов и что генерал, которого арестовывал он, сдался без кровопролития. На воздушной базе он передал его каким-то другим военным, принадлежность которых к какому-либо подразделению он затруднялся определить [182] .
182
Я признателен Бенедикту Андерсену за переданную информацию.
Те, кто утверждал, что попытка Унтунга захватить власть являлась умышленной провокацией, направленной на уничтожение и Сукарно, и КПИ, были объявлены фантазерами, но последовавшие откровения ЦРУ прояснили, что и оно, и британская разведка были замешаны в этом деле. Предполагалось, что Сухарто был информирован о планах Унтунга, но ничего не сделал, чтобы помешать заговорщикам, ходили слухи, что его осведомителем был полковник А. Аатиф, который был арестован, но у него никогда не брали показания. Удивительно, Аатиф не был казнен, вероятно, потому, что он был близком другом семьи Сухарто, особенно миссис Сухарто. Его ранили штыком, в него стреляли во время ареста, но он не погиб, и, проведя 13 лет в тюрьме, где содержался в ужасных условиях, выжил и рассказал свою историю. В своих мемуарах, опубликованных после свержения Сухарто, он настаивает на том, что Сухарто был хорошо осведомлен им самим о планировавшемся перевороте. Если это так, то совершенно ясно, что будущий диктатор не предупредил остальных генералов, дав тем погибнуть, а затем использовал 30 сентября, чтобы истребить восставших левых и отстранить Сукарно от власти [183] .
183
Бенедикт Андерсон, Петрус Дади Рату, «Нью Лефт Ревю», II, 3, май-июнь 2000.
Остается мало сомнений в том, что воспользовался событиями 30 сентября (как и 11 сентября 2001 года) сам народ, которого данные события должны были ослабить. Все имеющиеся сейчас доказательства говорят о том, что Унтунг и его коллеги работали на американскую и британскую разведки или были ими одурачены и втянуты в убийства старших генералов, враждебных по отношению к КПИ, но не готовых свергнуть Сукарно.
Как и в Чили несколько лет спустя, ЦРУ решило устранить любого генерала, несогласного свергнуть Сальвадора Альенде, именно поэтому генерал Шнейдер был освобожден от его обязанностей. Сухарто и Пиночет были кровными братьями, вскормленными одними хозяевами и публично поддерживаемыми Никсоном, Рейганом и миссис Тэтчер.
В событиях 30 сентября 1965 года было нечто странное. Унтунг открыто отвергал поддержку толпы и не призывал к народным выступлениям, что было необъяснимо, если учесть, что его целью была защита Сукарно. Еще непонятней было одно из первых публичных заявлений Унтунга: он объявил о понижена в звании всех офицеров выше его рангом. Нижестоящие офицеры и сторонники Унтунга должны были получить повышение. Трудно представить политику, которая еще скорее бы объединила всех старших офицеров против него. Было ли это просто глупостью или точным расчетом ЦРУ?
Через несколько месяцев после индонезийской
«Вашингтон был осторожен, не желая заявлять о влиянии на изменения в одном самых населенных регионов в мире, но это не означает, что Вашингтон не причастен к этому. Было гораздо больше контактов между антикоммунистическими силами в этой стране и по крайней мере одним высокопоставленным должностным лицом в Вашингтоне и до, и во время индонезийской резни, чем это обычно представляется» [184] .
184
«Нью-Йорк Таймс», 19 июня 1966 года.
События, происходящие до 30 сентября, остаются отчасти тайной, но ясно, что мятеж был управляем. В этом же году до сентябрьских событий британский посол сэр Эндрю Гилкрист отправил домой послание, содержащее интересное предложение: «Я никогда не скрывал от вас, что убежден: небольшая перестрелка в Индонезии была бы необходимым вступлением перед эффективными изменениями». Двумя годами ранее в меморандуме ЦРУ, датированном 1962 годом, было заявлено, что президент Кеннеди и британский премьер-министр Гарольд Макмиллан «пришли к соглашению ликвидировать президента Сукарно по возможности быстрее, в зависимости от ситуации и имеющихся возможностей» [185] .
185
Марк Кертис. Демократический геноцид, «Эколоджист», том. 26, № 5, сентябрь-октябрь 1996.
Какова бы ни была политическая слабость лидеров КПИ, можно с уверенностью утверждать, что, если бы Айдит и Лукман являлись вдохновителями Унтунга, ситуация не выглядела бы такой непродуманной. КПИ подготовила бы восстания на Яве, Бали и Суматре, и вооружила своих сторонников, вместо того чтобы пассивно наблюдать, как их убивают, словно жертвенных ягнят [186] .
Генерал Сухарто, получивший карт-бланш, мобилизовал армию и за 24 часа взял ситуацию под контроль. С первой же недели армия настаивала на том, что события 30 сентября были спланированы и выполнялись КПИ, но никаких серьезных доказательств предоставлено не было. Д.Н. Айдит был арестован в деревне, где скрывался, и казнен. Свидетельские показания, полученные под пыткой, от Ньоно, профсоюзного и коммунистического лидера, были крайне противоречивыми. Он также был казнен. Тогда Сухарто и его коллеги-военные отдали приказ об уничтожении остальных лидеров КПИ и приступили к полномасштабному погрому индонезийских левых. По всему архипелагу были созданы т. н. исламские комитеты бдительности, молодые волонтеры из радикального крыла «Нахдлатул Улама» объявили джихад «красным дьяволам». С октября 1965 года до января 1966 года Индонезия утопала в крови, ужасная резня произошла в Хинду (Бали). «Маленькая перестрелка» действительно имела место, доведя культуру страны до одичания и создав гигантский вакуум в ее политической жизни. Почти в каждом регионе армия спровоцировала безжалостную резню.
186
См. Бенедикт Андерсон и Рут Маквей. Переворот в Индонезии. Предварительный анализ от 1 октября 1965 года, Нью-Йорк, 1971.
Большинство СМИ в США и Австралии были не слишком озабочены массовыми убийствами. Да и зачем, если их дело — пожинать плоды? Даже напротив, ЦРУ даже не пытались скрыть масштабы произошедшего. В секретном документе записано следующее:
«Говоря о количестве убитых, резня коммунистов в Индонезии стоит в ряду самых страшных массовых убийств XX века, вместе с советскими чистками 1930-х годов, нацистскими массовыми убийствами времен Второй мировой войны и «кровавой баней» маоистов начала 1950-х годов.
В этом отношении индонезийский переворот, несомненно, одно самых значительных событий XX века, по крайней мере, более значительное, чем многие любые другие события, получившие гораздо более всестороннее освещение» [187] .
187
Центральное разведывательное управление. Доклад «Индонезия, 1965 год, страшные последствия переворота», Вашингтон, 1968. В кн. Адама Шварца «Нация в ожидании», Сидней, 1999.