Стопроцентно лунный мальчик
Шрифт:
На улице вечные сумерки, как всегда, озарялись неоновыми огнями. Над небоскребами кружили стаи больших белых птиц.
Иеронимус на цыпочках пробрался к себе в комнату, надеясь увильнуть от встречи с отцом — тот все еще злился на него за возвращение в пять утра. Нужно было спешить. Иеронимус начал рыться в куче одежды, которую так и не удосужился убрать в шкаф или сунуть в корзину с бельем для стирки. Все мятое, грязное. «Почему я бросаю вещи на пол? Каждый раз обещаю себе аккуратно все развесить, и вот опять:
Всегда одно и то же — задумываешься о том, как хранить одежду в приличном состоянии, только в те минуты, когда она срочно понадобится.
Вдруг Иеронимус заметил что в дверях кто-то стоит и смотрит на него. Отец!
Ринго пребывал в дурном настроении. Под карими глазами залегли тени. На работе всю неделю невесть что творилось, а вчерашняя история стала последней каплей. Он всю ночь метался по квартире, иногда укладывался на диван, сжавшись в комок, и кричал в подушку: «Полчетвертого утра, где мой сын, Пикси его подери!!!» Легче не становилось. Ни капельки.
Когда Иеронимус наконец явился, Ринго не стал расспрашивать о подробностях — сам был слишком измотан. Раньше Иеронимусу нечего было скрывать, разве что свои походы к О’Луни, да и о том он не врал, просто речь об этом не заходила. Поэтому даже самая маленькая ложь отцу тяжело давила на сердце. Иеронимусу было жаль отца, хоть он сам не понимал отчего. Вроде тот и не старый, но разочарованные морщинки на лбу ясно говорят: что-то хорошее в жизни обошло его стороной. Такому человеку трудно говорить неправду, особенно если это твой родной папа.
— Так где тебя вчера феи носили?
— Пап, я же сказал: нас возили на экскурсию в Зону первого ЛЭМа. Мы с друзьями удрали и пошли гулять. Я понимаю, не надо было так делать. Я заблудился и опоздал на автотрансп, а в метро поезд тащится не знаю сколько. Хочешь — проверь, на транспортном канале всегда вывешивают список аварий за прошедшую ночь. Могу даже билеты из парка аттракционов показать.
— Парк аттракционов?
— Ага, в Зоне первого ЛЭМа парк аттракционов есть.
— Так ты сбежал с экскурсии, чтобы кататься на карусельке, и из-за этого опоздал на автотрансп? Ты что, больной? Ты хоть представляешь, какая даль эта самая Зона?
— Теперь представляю.
— Не остри!
— Я серьезно, ну прости. Я просто сказал, что после вчерашнего очень хорошо представляю, какая это даль.
— Иеронимус, не в том же дело! Я сержусь оттого, что ты так рисковал из-за ерунды. Сесть в метро в три часа ночи, приехать в пять…
— Я в метро сел около двенадцати. Если бы не авария, за полтора часа доехал бы. Я не виноват, что поезд сломался или что у них там случилось.
Ринго чуть повысил голос:
— Нет, это именно ты виноват! Каким надо быть остолопом, чтобы среди ночи ехать на поезде через все Море Спокойствия? Додумался, нечего сказать! Всем известно, что поезда метро еле ходят! Обязательно надо было
— Прости…
— Как будто не понимаешь, что в метро опасно! Ты знаешь, что случилось на днях? Парочку ночью убили! Мужчину — за то, что он был стопроцентный…
— Знаю, пап.
— А знаешь что еще? В школе понятия не имеют, что ты был на экскурсии! Я им звонил вчера в шесть.
— Ты звонил в школу?
— Да. Ты забыл, что к нам дядя Рено собирался прийти? А тебя нет и нет, я и позвонил. В школе мне ответили, что твой класс в полном составе прогулял экскурсию. А ты как в воду канул!
— Прости, пап! Не знаю, почему они так сказали. Да, у нас в классе многие решили прогулять — наверное, учитель отчитался, что никто не пришел. У нас опять временный учитель, на замену. А я поехал. Брейгель и Клеллен тоже не стали прогуливать.
— Клеллен… Кажется, она живет в Телстар-Тауэрс?
— Угу.
При звуке имени Клеллен Ринго отвлекся. Девчонка, конечно, с большими странностями, но ведь красавица, охренеть можно. Думая о ней, он каждый раз чувствовал себя похотливым старикашкой. Ринго с трудом прогнал навязчивые мысли. Надо же, сын общается с Клеллен — это и восхищало, и тревожило.
Зазвонил болтофон. Ринго ушел разговаривать в гостиную. Иеронимус осторожно прокрался следом — ему хотелось узнать, кто звонит. То, что в школе решили, будто бы его класс не участвовал в экскурсии, оказалось для Иеронимуса большой удачей, потому что звонил не кто иной, как лейтенант Догуманхед Шмет из полицейского управления.
Иеронимус его не забыл. И у отца, и у сына мороз по коже продрал при виде воскового нечеловеческого лица на экране.
— Алло! Алло! — сказал полицейский. — Извините, мне нужен мистер Ринго Рексафин. Это вы, сэр?
— Да, — ответил Ринго как мог спокойнее. — Чем могу помочь?
— Добрый день, сэр. Я — лейтенант Догуманхед Шмет, полицейское управление Моря Спокойствия. Мы проводим рутинную проверку носителей ЛОС в возрасте от пятнадцати до двадцати лет, мужского пола. Можно вам задать несколько вопросов?
— Конечно, — ответил Ринго. — Мне скрывать нечего.
— Спасибо, сэр. Я ценю вашу добрую волю. Прежде всего я хотел бы уточнить: вы как отец ребенка-носителя ЛОС, вероятно, знакомы с Постановлением о карантине за номером шестьдесят семь?
— Да, знаком.
— Хорошо. Должен вам напомнить, что это очень серьезное постановление, направленное на защиту всех лунных жителей, и мой долг сотрудника правоохранительных органов — всеми силами обеспечивать соблюдение данного закона. Имейте в виду, закон касается не только непосредственных носителей ЛОС, но и тех, кто пытается их выгораживать. Вы понимаете, сэр, о чем я говорю?
— Инспектор, я уже сказал: мне скрывать нечего.
— Благодарю вас. Повторюсь, полицейское управление ценит ваше сотрудничество, которое являет собой пример высокой гражданской сознательности…