Страх и отвращение в Лас-Вегасе. Дикое путешествие в Сердце Американской Мечты
Шрифт:
Мой самолет улетал в восемь, а это означало, что мне надо убить еще два часа, чувствуя себя безнадежно заметным. Мой мозг не сомневался, что все они меня ищут; кольцо вокруг сжималось… и теперь только вопрос времени, когда они пристрелят меня, как бешеную собаку.
Я зарегистрировал весь свой багаж и отправил его на транспортер. Все, кроме кожаной сумки, набитой наркотиками. Там же был «магнум-357». Есть ли в этом аэропорту чертов металлоискатель? Я бродил возле посадочной площадки, пытаясь казаться праздным зевакой, и все время высматривал эти черные ящички. Не увидел ни одного. Я решил рискнуть – просто промчаться через ворота терминала с широкой жизнерадостной улыбкой на лице, неся околесицу про «резкое падение спроса
Просто еще один разорившийся коммивояжер, покидающий город, сваливая все на этого ублюдка Никсона [30] . Разумеется, я посчитал, что если найду кого-нибудь, с кем можно поболтать, то это будет выглядеть более естественно – обыкновенный треп между пассажирами: «Ну как ты, дружище! Наверное, удивишься, из-за чего я так потею? Да, черт побери , мужик! Ты читал сегодняшние газеты?.. Ты не поверишь, что эти козлы натворили на этот раз!»
Я прикинул, что дело стоит свеч… но не смог найти никого, кто выглядел бы достаточно безобидно, чтобы с ним переговорить. В аэропорту было полно людей, которые, казалось, готовы вцепиться в меня мертвой хваткой, если я только сделаю один неверный шаг в своем блуждании. Я чувствовал сильную паранойю… как какой-нибудь бандюга, которого пасет Скотленд-Ярд.
Всюду, куда бы я ни посмотрел, я видел «свиней»… потому что в то утро аэропорт Лас-Вегаса заполонили легавые: массовый исход после кульминации, наступившей в Конференции окружных прокуроров. Когда я наконец осознал это, то меня больше начало беспокоить здоровье моего собственного мозга…
Ладно, почему нет? Это тяжелый день для Вегаса. Тысяча легавых покидает город, стремительно направляясь в аэропорт группами по три – шесть человек. Они убирались домой. Наркотическая конференция закончилась. В зале ожидания стоял нестройный гул убогих разговоров столь же убогих тел. Полпинты пива и «кровавые Мэри»; там и сям мелькали жертвы кожных воспалений, натирающих «Мексаной» подмышки, – не хуя таскать на себе толстую кобуру. Им больше не было смысла скрывать свою работу. Так спусти все на тормозах… или, по крайней мере, проветрись.
«Да, спасибо тебе огромное… Я думал, что застегнул пуговицу на штанах. Надеюсь, они не свалятся. Ты же не хочешь, чтобы свалились мои штаны, не так ли?»
«Нет, ебты. Не сегодня. И не посредине аэропортельной фазы массового сборища по проблеме наркотиков и опасных наркотических веществ».
«Когда поезд… приходит на станцию… Я смотрю ей в глаза…»
Отвратительная музыка в этом аэропорту.
«Да, это трудно сказать, это трудно сказать, когда твоя любовь напрасна …»
Время от времени ты ускользаешь от тех дней, когда все напрасно… полная жопа от начала и до конца; и, если ты знаешь, что хорошо для тебя, а что плохо в такие деньки, как этот, тебе лучше зависнуть в безопасном уголке и наблюдать. Может, немного подумать. Развалиться в дешевом деревянном кресле, полностью отстранившись от шума проносящихся мимо машин, и резким движением вскрыть крышки пяти или восьми «Бадвайзеров»… выкурить пачку «Королевского Мальборо», съесть сандвич с арахисовым маслом и, наконец, дотянуть так до вечера, заменив себе жратву изрядным количеством приличного мескалина… А затем, немного погодя, отправиться на пляж. Расположиться у прибоя, в тумане, и бесцельно шататься с онемевшими ногами в десяти ярдах от точки прилива… пробираясь через племена диких пляжных оборванцев… байкеров, развозящих нелегальный товар, обдолбанных блядей, глупых маленьких девочек, крабов и героинщиков; иногда попадается озабоченный извращенец
Это те, которым ты никогда так толком и не будешь представлен, – если тебе хоть немного сопутствует удача. Но пляж менее сложен, чем душегубка ранним утром в аэропорту Лас-Вегаса.
Я чувствовал себя безнадежно незащищенным. Амфетаминный психоз? Параноидальное помешательство? – В чем же причина? В моем аргентинском багаже? Или в этой прихрамывающей, покачивающейся походке, из-за которой меня как-то раз выгнали со Службы подготовки офицеров резерва (СПОР) Военно-морских сил?
Разумеется. Этот человек никогда не сможет ходить прямо, капитан! Потому что у него одна нога короче другой… Ненамного. Примерно на три восьмых дюйма, что на две восьмых больше, чем может стерпеть капитан.Так что каждый пошел своей дорогой. Он принял командование судном в Южно-Китайском море, а я стал доктором гонзо-журналистики… и много лет спустя, убивая время в аэропорту Лас-Вегаса в это паскудное утро, я раскрыл газету, и увидел, что капитан наебнулся по полной программе:
...
КОМАНДИР КОРАБЛЯ ЗАРЕЗАН ТУЗЕМЦАМИ ВО ВРЕМЯ «СЛУЧАЙНОЙ» УЛИЧНОЙ ДРАКИ НА ГУАМЕ
(АОП) – С борта корабля ВМС США «Бешеная лошадь»: Где-то в Тихом Океане (25 сентября) – Вся команда в 3465 человек этого современного американского авианосца охвачена сегодня глубокой скорбью, после того как пять ее членов, включая капитана, были изрублены в куски в уличной драке с героиновой полицией в Гонг Си. Доктор Блер, судовой священник, провел на рассвете отпевание на взлетной палубе. Похороны проходили в очень напряженной обстановке. Служебный хор 4-го Флота ВМС США спел «Tom Thumb» s Blues» [31] … и затем, под неистовый звон всех судовых колоколов, кремированные останки пятерых моряков были положены в тыквенные бутыли и брошены в Тихий океан закутанным в плащ офицером, известным лишь как «капитан 3 ранга».
Вскоре после окончания службы между матросами началась драка, и сообщение с кораблем прервалось на неопределенный срок. Официальные представители штаб-квартиры 4-го Флота на Гуаме заявили, что ВМС «отказывается комментировать» ситуацию и ожидает результатов расследования на высшем уровне, осуществляемого командой гражданских специалистов во главе с бывшим окружным прокурором Нового Орлеана Джеймсом Гаррисоном.
…К чему волноваться из-за газет, если это все, что они предлагают? Эгню был прав. Пресса – банда жестоких пидоров. Журналистика – это не профессия или ремесло. Это дешевая забегаловка, прибежище всех посланных на хуй писак и неудачников – потайной вход в отхожее место жизни, гнусная, истекающая мочой маленькая дырка, которую просмотрел инспектор по строительству, но достаточно глубокая для пьяниц, отползающих с тротуара и мастурбирующих над ней, как шимпанзе в клетке зоопарка.
14 Прощание с Вегасом… Да пребудет с вами Господь, свиньи!
Только блуждая в аэропорту, я вдруг обнаружил, что все еще ношу свое полицейское удостоверение – плоскую прямоугольную оранжевую карточку, покрытую пластиком, на которой было написано: «Рауль Дьюк, следователь по особым делам, Лос-Анджелес». Я увидел ее в зеркало у писсуара.
«Немедленно избавиться от этой штуки, – подумал я. – Сорвать ее ко всем чертям». Тусовка закончилась… и эта фишка теперь ровным счетом ничего не значила. По крайней мере, для меня. И конечно, для моего адвоката, у которого тоже была такая карточка, но сейчас он уже вернулся в Малибу и нянчился со своими параноидальными злобными клиентами.