Страна цветущего шиповника
Шрифт:
Катарина улыбнулась — все с тем же пониманием во взгляде.
— Как угодно. Буду рада, если вы напишете отзыв о моей работе.
— Да. Разумеется. Непременно напишу.
Тина сумела с любезной улыбкой расплатиться в кафе, где они встречались. Сумела выйти на улицу и деловито зашагать в сторону метро. А дойти на метро не сумела. Скрывшись с глаз «детектива Грассо», бессильно опустилась на скамейку в сквере.
Залиться слезами Тине мешала злость.
Как ты мог, Эндрю?! Почему ты такая сволочь? Неужели ты не мог поговорить со мной и все объяснить?!
О романе между хозяйкой благотворительного фонда и Эндрю Тине насплетничала Молли.
«Ох, там все так изысканно — хоть роман пиши! Цветы, стихи, выставки, охи-ахи. Не удивлюсь, если они до сих пор ни разу не переспали».
Слушая Молли, Тина снисходительно улыбалась. Эндрю и впрямь старомоден, водится за ним такое. Если бы не она — Тина, — он и Маргарите не сделал бы предложение еще лет пятьдесят. Он может ходить вокруг понравившейся дамы годами — не решаясь на следующий шаг...
А оказалось, что причиной является вовсе не нерешительность, а голый расчет.
Любовь-то, оказывается, с интересом! Да еще с каким. Что такое несчастные двадцать тысяч для того, кто нацелился на миллионы? А состояние «благотворительницы» измерялось в них, это Тина знала от Молли. Выгодное вложение, и ничего более. Дама вне всякого сомнения оценила красивый жест — далеко не первый, кстати, в жизни Эндрю. Маргариту в свое время он тоже подкупил стеснительным молчанием и скромными букетами в духе «леди, это все что я могу себе позволить»... Раскидываться цветами просто так Эндрю не стал бы, фотографии «благотворительницы», телесами напоминавшей медузу, а прической — цветочную клумбу, Тина в сети видела.
Что ж, теперь все ясно. Пляски вокруг Боровски и предстоящее замужество Тины — тоже часть сложного плана. Получается, что Эндрю убьет двух зайцев одним выстрелом: сбагрит падчерицу в надежные руки и обретет влиятельного родственника. Имея за плечами такого зятя, как Брайан, посвататься к миллионерше уже не стыдно.
Деньги — к деньгам. Так было всегда. А она, Тина, всего лишь разменная монета в этой долгой, тщательно спланированной многоходовке. И оставалась бы ею, если бы не дурочка Молли...
— Что с вами, сеньорита? — Тина вздрогнула. Поняла, что не выступает в суде, а сидит на скамейке в сквере.
Ее осторожно тронула за плечо старушка в темно-зеленом кардигане — такие были модными лет тридцать назад.
— Вам плохо?
— Нет. Просто задумалась. — Тина встряхнулась. Постаралась улыбнуться.
— Хотите покормить со мной голубей, сеньорита?
Тина только сейчас заметила, что перед скамейкой топчется с десяток, если не больше, жирных, переваливающихся с ноги на ногу созданий, которых в Неаполе по какому-то недоразумению причисляли к птицам и очень любили — считая едва ли не символом города.
Старушка достала из огромной кошелки пакет с обломком засохшего багета. Разломила багет пополам и протянула половинку Тине:
— Вот, покрошите им... Ждут меня, — кивая на собравшихся перед скамейкой голубей с теплой улыбкой, пояснила она. — Знают, что крошек принесу... Раньше мы вдвоем сюда ходили, с мужем. Восемь лет ходили — с тех пор, как Диего на пенсию вышел. А теперь умер мой Диего, одна хожу. — Взгляд старушки затуманился. — Знаете, сеньорита. Иной раз думаю — для того меня Господь до сих пор и не прибрал, чтобы сюда приходила. Ждут ведь. — Она кинула голубям пригоршню крошек. Те суетливо налетели, отталкивая друг друга. Тина подумала, что выглядит такая жадность, мягко говоря, неприятно — а старушка следила за голубями с ласковой улыбкой. — Каждому нужно, чтобы его кто-то ждал... Я семьдесят девять лет прожила. Дети выросли, внуки выросли, у всех своя жизнь. Не позвонят-то лишний раз, некогда... А эти — каждый день ждут. И вот что я думаю, сеньорита. Если тебя кто-то ждет — значит, не зря ты живешь. Вот так-то.
Старушка явно делилась мыслями не в первый раз.
И скорее всего, подумала вдруг Тина, до сих пор получала в ответ лишь искусственно-понимающие улыбки — из тех, которой сегодня наградила ее детектив Грассо. Выслушать и вежливо покивать — несложно, так ведь? Услышать то, о чем тебе пытаются сказать, гораздо сложнее. И далеко не у всех есть желание слушать.
— Ник, — вырвалось у Тины.
Она не думала о нем. Она очень давно о нем не думала, вычеркнула из своей жизни раз и навсегда! А сейчас оказалось, что всего лишь пыталась не думать.
— Что? — удивилась старушка.
— Нет-нет, ничего. Спасибо, сеньора. Вы мне очень помогли. — Тина вернула женщине так и не раскрошенную половинку багета. — Простите, мне надо идти. Я вспомнила про одного человека... Который, возможно, ждет.
Глава 12
Тина три года не набирала этот номер. Сейчас поняла, что все три года ждала, пока Ник позвонит сам. Это ведь он, а не она, уехал тогда не попрощавшись.
Ник ответил сразу:
— Да.
— Привет, — начала Тина заготовленную речь. — Это Тина. Из «Шиповника». Помнишь меня?
— Я тебя всю жизнь буду помнить, — спокойно, как будто они разговаривали о погоде, а в последний раз общались не далее, чем вчера, отозвался Ник. И замолчал.
— Как... э-э-э... у тебя дела?
— Нормально.
И снова замолчал. Ни вежливого «а у тебя?», ни единого слова — для того чтобы помочь ей продолжить разговор.
Тина тоже неловко замолчала. Успела подумать, что кто угодно уже задал бы вопрос — ты чего звонишь? — или положил бы трубку.
Ник не сделал ни того на другого. Он молча выжидал.
За три года ничего не изменилось. Нику по-прежнему было плевать на этикет.
— Где ты сейчас? — решилась Тина.
Ждала чего угодно, от Бали до Северного полюса.
— В Милане.
— Правда?!
— Могу точку с координатами скинуть, — знакомо усмехнулся Ник. — А ты?
— В Неаполе. Мы можем встретиться? Тут всего четыре часа на поезде.
— Знаю. Только в поезд с байками не пускают. Бензин оплатишь?
— Что? — растерялась Тина.