Странники в ночи
Шрифт:
Вернувшись в партер, Андрей оглянулся на директорскую ложу, исполнявшую при надобности и роль губернаторской. Конечно, приехавший в лимузине сидел там, неподвижно и прямо, глядя только на сцену, где ещё не начался второй акт.
(Позже Андрей неоднократно бросал взгляды на ложу, но к своей немалой досаде не уловил момента, когда человек в черной накидке исчез).
Публика сходилась в зал - люди, а не монстры... Маски, а не устрашающие носители истинного облика. Второй акт подступал к горлу театра, как неотвратимый приступ тошноты.
Во время антракта декорации перестроили,
Андрей не стал дожидаться, пока стихнут овации, протолкался к выходу и покинул театр одним из первых. Он вспоминал спектакль, вспоминал все подряд - броский лоскут алого шелка, космические конструкции из сверкающих труб и лестниц, помутневшие бока рояля, голую грудь актрисы, бренчание, измученного героя. Андрей и сам чувствовал себя физически измученным. Он смотрел поверх фонарей, и ему вдруг представился лысый, наглый, розовый Моол, перелетающий с фонарного столба на крышу и обратно, завлекающий и подмигивающий.
24
Этой ночью снова вернулась КАРТИНА... Беззвучным криком.
25
– А почему ты ей интересуешься?
– спросил Филатов, вертя в руках паркеровскую авторучку - подарок губернатора, посетившего однажды какую-то выставку или презентацию в центре Вознесенской.
– Не так-то легко объяснить, - сказал Андрей.
Он пришел к Игорю Филатову утром, предупредив друга телефонным звонком. Теперь они сидели в маленькой уютной комнате, пили кофе.
– Попробуй, - буркнул Игорь и добавил: - Насколько я помню, ты никогда не был особенным любителем живописи.
– И не стал таковым, - подтвердил Андрей.
– Но эта картина, понимаешь... С ней не все так просто. Она мне снится...
– Ну, знаешь...
– Филатов бросил ручку на стол.
– И я не могу понять, почему... Откуда она вообще взялась. Но у меня есть предположение. Может быть, я видел эту картину когда-то в детстве, она чем-то задела меня... Какая-то деталь, застрявшая в подсознании... А теперь этот механизм вдруг запустился после какого-нибудь толчка. И вот я думаю, если бы я увидел эту картину снова...
Пристально и сочувственно Филатов посмотрел на Андрея.
– Вот оно что...
– ему и в голову не пришло подшучивать, для этого Андрей слишком плохо выглядел.
– Да... Вот так.
– И ты прямо-таки ничего не помнишь об этой картине? Ни имени художника, ни...
– Я даже не уверен, - перебил Андрей, - что на самом деле видел её когда-нибудь, что она не плод моей фантазии.
– Худо, - Игорь покачал головой.
– Худо, но попытаемся провести расследование... Будем исходить из того, что во сне тебе вспоминается реально существующая картина.
– Правильно, - усмехнулся Андрей.
– К альтернативному выводу мы всегда успеем прийти.
– Опиши её. Сначала раму...
– Простая рама из некрашеного дерева, без всяких завитушек и прочих кренделей.
– Гм... Тогда картина, вероятнее всего, современная. У старинной картины и рама была бы пышная, верно?
– Ты искусствовед, тебе виднее.
– Ну, насчет рамы необязательно, но этот штрих может помочь... А сама картина, что там изображено?
– Пейзаж. Слева - дорога или аллея, обсаженная высокими дубами так, что их кроны смыкаются вверху и образуют как бы свод...
– Подожди.
Игорь встал, вынул из ящика письменного стола лист бумаги и карандаш, положил перед Андреем.
– Вот, - сказал он.
– Набросай-ка мне схематично, где там что.
Андрей воздел руки в жесте полной капитуляции.
– Помилуй! Да тебе известно, какой я художник? Однажды в школе, классе в четвертом, я на уроке рисования изобразил собаку акварельными красками собаку во дворе у будки. Учительница поставила мне тройку и заметила, что медуза получилась неплохо, как и затонувший корабль, а вот окружающий подводный мир слабоват...
– Неважно. Мне ведь не требуется академическая копия и даже пристойный эскиз. Просто схема. Рассказывай и помечай, где что располагалось. Кстати, размеры картины?
– Не знаю. Они менялись, а вот форма... Горизонтальный прямоугольник, отношение длины к высоте где-то два к одному. Уже легче, правда? Вертикальные, квадратные картины отбрасываем, как и очень вытянутые и всякие там овальные...
– Ну... Да, - Филатов неуверенно кивнул.
– Отбрасываем процентов пятьдесят из пейзажей, написанных за всю историю живописи... Остается немало.
– Не за всю, а за позднюю. Мы решили, что картина современная.
– Не на сто процентов. Ладно... Продолжай.
С карандашом в руке Андрей склонился над листом бумаги.
– Так. Дубовая аллея вот здесь, слева... А здесь клены...
– Стоп. Дубы, клены? Деревья были выписаны так тщательно, что ты и листья разглядел?
Подняв голову, Андрей несколько удивленно взглянул на Игоря.
– Да, пожалуй. Как я сразу не подумал? Манера письма! Ведь это сужает круг поисков... Очень тщательно и очень реалистично, особенно на переднем плане. Как ты сказал? Академично, да. Никаких модных размазываний краски, как это называется - импрессионизм?