Странное завещание

Сорокин Максим

Радостный возгласы картографа и француза эхом пророкотали средь скал Утеса Стужи. Кинувшийся к бутылке Бернар хотел было разбить ее, дабы извлечь едва виднеющуюся в ней записку, но находчивый Сальвадор упредил маневр своего друга. Геральд тоже запротестовал, узрев желание французского вандала уничтожить такую древность.

— Ты можешь повредить ее содержимое!

Отрывисто ответил на удивленный возглас друга Сальвадор.

— Возьмём ее с собой и в особняке аккуратно извлечем

записку.

Поддержал физика Андерсен.

— Но почему не сейчас?

Недоуменно отозвался Бернар, вцепившийся в стеклянную находку мертвой хваткой.

— Говорю же, чтобы не повредить бумагу. Может она очень древняя и рассыпется от одного касания.

Наставительно объяснил Сальвадор.

— Очень дреееевняяяя

Передразнил его наследник.

— Ты и в существование статуи не верил, и в не случайность стихотворения. А теперь "древняя" у него. Ишь!

— Не только по этому нам стоит вернуться.

Вмешался задумчиво глядящий в сторону горизонта Геральд.

— Сейчас погода испортиться, хорошо бы успеть миновать ее буйство.

— Тебя наверняка продуло, уважаемый картограф.

Пародируя пожилого и умудренного опытом доктора, вздохнул Бернар.

— Облака высоко, небо ясное, море спокойное. Откуда ж непогоде взяться?

— Бернар, видишь на горизонте небольшое облачко?

Сдержанно начал объяснять Андерсен.

— Какое? Вот это? Ой напугал!

Прищурившись, профыркал Шатильон.

— Прямо таки оно и обрушит на нас ужасные бедствия: грозу, потоп, град, землетрясение, метеоритный дождь и лавовые потоки. Оно же кроооооохотное и очень далеко. Не стоит все так преувеличивать.

— Это, как ты выразился, "лавовое облачко " — предвестник скорой бури.

Твердо ответил картограф.

— Ветер переменился и несет его прямо к берегам фьорда. До место нашего проживания около двух часов ходьбы, нам надо торопиться.

И после этих слов Андерсен развернулся и уверенным шагом двинулся в обратном направлении. Сальвадор, доверяя своему более опытному в таких делах другу, последовал примеру Геральда. А Бернар, постояв с секунду, бросился вслед, крича в спины своим друзьям:

— Уважаемые ученые мужи, я предлагаю в начале осмотреть вершину Утеса Стужи, пока, исходя из ваших словам, эта стужа не нагрянула проверить названную в ее честь скалу.

— У нас есть 10 минут.

Отрезал картограф.

— За дело!

После осмотра, не принесшего особо никаких открытий кроме шикарного вида на море, бравая троица поспешила в обратный путь. Погода и вправду начала портиться, облака стали опускаться и превращаться в тучи, в воздухе запахло приближающимся штормом. Дорога домой всегда быстрее, чем из дома. И почти всегда веселее. Но наши друзья были напряжены и задумчивы. Даже Бернар, и тот молчал, крепко о чем-то размышляя. На вопрос Сальвадора о его состоянии, Шатильон ответил фразой, которой удалось заставить картографа потерять нарочитую чопорность.

— Знаете, друзья...

Начал свою речь Бернар.

— Эта статуя мне очень напомнила одного знаменитого французского полководца. Треугольная шляпа, военный мундир, скрещенные за спиной руки.

— Наполеон...

Неожиданно для самого себя протянул Сальвадор.

— Именно.

Подтвердил догадку друга француз.

— Не думал ли ты, что это может быть ой как связано с той тетрадью...

— Не задумывался...

Отозвался Сальвадор.

— Какой тетрадью? С чем связано?

Подал голос картограф.

— С тетрадью, которую мы нашли в снежном провале рядом с телом несчастного, провалившегося туда по воле злого рока. Ведь там тоже было стихотворение про Наполеона. А исходя из того, что стихотворения являются подсказками...

— Но там же была еще нерасшифрованная нами страница.

Уточнил Монтеро.

— Я все и веду к вопросу, не является ли это связанным с нашей историей...

И тут картограф охнул, ударил себя по лбу ладонью, и подпрыгнув подобно молодому горному козлу, выпалил:

— Я знаю, что завещание Симард писал в достаточно большой блокнот! И если это и правда не совпадение, то нам несказанно повезло! Завещание самого Вильяма Симарда было у нас в руках с самого начала? А вы молчали!?

Бернар, когда вернемся, немедленно покажи мне эту тетрадь!

— Там только две страницы исписано.

Начал было говорить Бернар.

— На первой стих, а на второй иероглифы какие-то, мы их не разобрали.

— Поразительно! Симард мог зашифровать свое завещание с помощью древнего языка! Он работал с многими специалистами, в число которых входили и переводчики.

Продолжал светиться счастьем Андерсен.

— Быстрее-быстрее! Мне нужно это увидеть!