Страсть гордой княжны
Шрифт:
– Аллах всесильный, что же делать?
Пусть этот вопрос Масуд задал более всего себе самому, однако Наг, должно быть, от долгого одиночества, ответил:
«Магараджа обожает сказки, новости, сплетни. За интересную историю, ради которой можно будет забыть блюдо с лакомствами, он готов отдать много динаров. Тебе, малыш, надо лишь подойти к главному стражнику и сказать, что готов развлечь магараджу удивительной сказкой».
«А дальше?»
«А дальше, малыш, тебе уж придется постараться изо всех сил, ибо магараджа, пусть и любопытен, однако
«Но я же сейчас больше похож на городского нищего, чем на сказителя!»
«Это и хорошо, ибо башмаки твои истерты дорогами странствий, одежда в пыли от горного камня, а щеки ввалились до болезненной истощенности. Ты воистину странник, не сказитель. Потому не бойся и смело ступай во дворец».
«Повинуюсь, о мудрый Наг!»
И вновь Масуд ощутил смешок змея.
«Только не кланяйся посреди улицы, дружок. Горожане, конечно, видели многое на своем веку, но ты же не хочешь, чтобы тебя приняли за сумасшедшего, верно?»
«И вновь благодарю, маг. И кланяюсь тебе мысленно – ты-то уж разглядишь, сколь глубок мой поклон!» Масуду удалось даже беззвучно хмыкнуть, почти как Наг. Во всяком случае, ему хотелось, чтобы прозвучало это именно так.
Столица княжества была похожа на любую из столиц мира: глашатаи и домохозяйки с корзинами, стражники, зычно покрикивающие на торговцев, ароматы пряностей, суета…
«Аллах великий, как же давно не был я дома! Как, оказывается, не хватало мне всего этого – людных улиц, городских факиров, криков гусей и визга свиней! Должно быть, для того, чтобы понять, как сильно любишь, нужно надолго расстаться… Что ж, пора возвращаться. Раз уж я тоскую по визгу свиней…»
Однако о возвращении пока можно было лишь мечтать: ни одного динара, да что там, медного фельса не осталось в кошеле у Масуда. И обрести средства для возвращения, пусть и скудные, можно было лишь одним способом – заработать. Но как заработать купцу в незнакомой стране, если единственное, что у него есть – это светлый разум? Не пойдешь же советником к приказчику, чтобы подсказывать тому, когда его хотят облапошить!
– Да будет так! – вполголоса проговорил Масуд. – Значит, судьба теперь превращает меня в рассказчика.
Он устроился у колодца, чтобы смыть с лица серую горную пыль и хоть самую малость пригладить волосы. Отражение в большом медном блюде показало Масуду, что теперь он, пусть и истощенный, но все же похож на того мужчину, каким некогда был, когда отправился с караваном по Лазуритовому пути.
Дорога, выложенная желтым кирпичом, привела его к дворцовой площади. Гомон, отчетливо слышимый во всем городе, здесь становился просто оглушительным. Сначала Масуд не понял, в чем дело, однако, рассмотрев десятки рассказчиков от безусых мальчишек до бородатых стариков, сообразил, что не он один пытается заработать десяток-другой звонких монет.
Все ворота, что вели к лужайке перед дворцом, были распахнуты настежь. Но только
– О суровый стражник, я Масуд, сын Рахима, купца из страны у далеких закатных берегов.
– Записано. Входи, рапсод. Следующий…
Масуд невольно замедлил шаг – да, далеко не каждый день он ступал на плиты у дворца магараджи.
– Да проходи ты, старый болтун, – беззлобно толкнул его один из стражников. – Видишь же, за тобой уже очередь образовалась… Да не толпитесь, болтуны, всех примем.
– А сколько историй может рассказать магарадже один человек? Сколько у него для этого времени?
– Не могу знать, – должно быть, уже не один человек спрашивал об этом у усталого стражника. – Проходи, пустой тюфяк, не задерживай движение.
– Но все же, – кто-то из рассказчиков начал поучающий монолог. – Следовало бы вывесить расписание приема, список всех, пожелавших раскрыть магарадже тайну, указать время, отведенное на одну рассказывающую персону…
– Проходи, умник, не болтай попусту.
– Но я же проделал такой долгий путь… А если магараджа не захочет меня выслушать? Что, домой возвращаться?
– И вернешься, бурдюк. Проходи!
– Но как же вернусь без почестей?! Где тут у вас можно подать жалобу? Кто отвечает за досуг рассказчиков? Почему люди просто стоят под жарким солнцем? Где навесы? Или хотя бы опахала? Почему нет питьевой воды? Мы что, не имеем право даже горло смочить?
– Заткнись, болтун! Жаловаться он захотел! Эй, вытолкайте его взашей! Пусть сразу отправляется в свой хлев без почестей и опахала.
– Я буду жаловаться магарадже! Я буду жаловаться на магараджу! Вы еще меня не знаете!
– Жалуйся хоть самому Кришне. Следующий!
Масуд успел уже отойти на несколько шагов и потому не услышал, что ответил стражнику жалобщик. Но следовало подумать о том, что же он, купец Масуд, человек, обошедший полмира, ногами исследовавший и Лазуритовый путь, и Тропу Шелка, будет рассказывать магарадже, избалованному сотнями правдивейших историй.
«О нет, я не буду ничего придумывать, ибо так мудрее. Лишь истина говорит ясным голосом, слова же полуправды столь же полуслышны… Но о чем мне поведать достойному слушателю?»
Перед глазами замелькали яркие картинки странствий, ибо краски, запахи, звуки – все, что может заметить человек, сохранила память Масуда. Но что?..
Быть может, он и смог бы найти решение, но мысли прервали самым беспардонным образом: кто-то со всего маху ударил его по спине. Масуд обернулся, дабы отчитать наглеца, но увидел, что это свой же «брат рассказчик», только уже после того, как изложил свою историю пресытившемуся магарадже.