Стратегия. Логика войны и мира
Шрифт:
Но израильтяне не предприняли атаки с целью прервать приготовления египтян. Правда, тогда действовало соглашение о прекращении огня, население наслаждалось спокойствием, а дипломатическое положение Израиля было слабым: атака вызвала бы ожесточенную критику и, возможно, суровое наказание. В таких обстоятельствах только полная уверенность, что египтяне вот-вот нападут, могла бы убедить израильское правительство издать приказ об упреждающей атаке [196] . Когда врагу по тем или иным причинам позволяют подготовиться к атаке, то неизменно появляются и выглядящие убедительными объяснения, призванные оправдать такое бездействие. По мнению израильтян, в 1973 году Садат всего лишь блефовал, как он уже не раз блефовал и прежде. По мнению Сталина в 1941 году, Гитлер должен был бы предъявить ультиматум или выдвинуть территориальные требования, прежде чем начать атаку, которую Сталин
196
См., например: Bartov. Dado. P. 188–217.
Но здесь есть и кое-что еще. Когда достоверные предупреждения не игнорируются вследствие политических запретов и не отвергаются из-за теорий, сбивающих с толку, их превращают в ложные предупреждения уже после случившегося. Это тоже один из реверсивных ходов стратегии. Если бы израильтяне поместили микрофон в стол Садата, чтобы подслушать его приказы о начале атаки 6 октября 1973 года, и, мобилизовав свои резервы, послали три или четыре дивизии на фронт, то Садат (в свою очередь, обнаружив эти маневры) мог бы отменить свой приказ о наступлении. В таком случае 6 октября 1973 года, возможно, ничего не произошло бы, и это превратило бы достоверные предупреждения в ложную информацию. Впоследствии источник мог бы все-таки быть оправдан, но скорее был бы дискредитирован как ложный (таков стандартный прием применения себе на пользу найденных подслушивающих устройств противника). В следующий же раз внезапности возможно было бы достичь, потому что однажды это не удалось.
Благоразумные советники Садата, составлявшие для него план, не верили, что египетские войска смогут противостоять полномасштабной контратаке, когда несколько запоздавшая израильская мобилизация завершится, даже в том случае, если часть израильской армии будет брошена на сирийский фронт. Для этой, казалось бы, непреодолимой проблемы было найдено еще одно решение в горизонтальном измерении: через несколько дней сражений, когда активизировались бы и «нефтяное оружие», и советская дипломатическая поддержка, а Соединенные Штаты встревожились бы надлежащим образом, Египет стал бы добиваться договора о прекращении огня в Совете безопасности ООН, чтобы заморозить рубежи, достигнутые после 6 октября, и утвердить свои приобретения.
Даже несмотря на то, что мобилизация израильских резервных сил несколько запоздала из-за внезапности, египтяне все же вынуждены были схватиться и с израильскими ВВС, и с примерно двумя сотнями израильских танков гарнизона, стоящего на канале. Хотя их было мало, египтяне сохранили горькие воспоминания о том, что быстро передвигающиеся и быстро думающие израильские бронетанковые войска сделали с их большой, но не гибкой армией. Гармония измерений здесь не помогла бы: египтянам нужно было найти военное решение в одном лишь вертикальном измерении.
Советники Садата справились и с этим вызовом, дав на него тщательно скоординированный многоуровневый ответ. Самым очевидным средством было разворачивание большого количества противотанкового и противовоздушного оружия, то есть решение на техническом уровне. Специализированные противотанковые пехотные отряды, снаряженные и переносными РПГ, и переносными ракетами, управляемыми по проводам, были добавлены к каждому стандартному подразделению; в то же время египтяне последовали советскому образцу, преобразовав свои войска ПВО в отдельную службу, а также вооружили пехоту множеством переносных противовоздушных ракет. Случилось так, что противовоздушные ракеты оказались гораздо успешнее, чем ожидалось, да и противотанковое оружие также превзошло все ожидания — по крайней мере, в самом начале войны.
И все же оружия самого по себе было недостаточно. Египтяне дали ответ контратакующим израильским танкам (то есть непосредственному источнику угрозы, с которым им довелось столкнуться) и на тактическом уровне. Были созданы отряды пехотинцев, вооруженных переносными ракетами, для охоты за танками, которые предполагалось атаковать с тыльной стороны насыпей на огневых позициях, используя нехватку у израильтян пехотного сопровождения для прикрытия атакующих танков. В действительности израильские танки опаздывали в выдвижении на свои позиции, так что находящиеся в засаде в ожидании их прибытия египетские отряды оказывались даже в более благоприятном для них положении, чем ожидалось.
Еще важнее было решение на оперативном уровне, нацеленное и на ВВС Израиля, и на его бронетехнику. Вопреки руководствам по военному делу, говорящим, что при переправе через реки во время атаки требуется по большей части бронетехника (специализация, в которой сильно преуспела Советская армия), египтяне послали через канал в основном обычную пехоту и мотострелков, а не танковые подразделения. Тем самым советники Садата надеялись лишить израильские танки излюбленной цели для их пушек, а также снизить эффективность израильских ударов с воздуха. В ходе событий израильские танки вынуждены были вести огонь по пехоте немногочисленными бронебойными снарядами, быстро израсходовав и разрывные снаряды, и патроны для пулеметов. Что же касается израильских истребителей-бомбардировщиков, то они, не имея возможности атаковать стройные ряды бронетехники, вынуждены были попусту тратить бомбы на рассредоточенную пехоту, считаясь с постоянной угрозой, исходящей от противовоздушных ракет.
Ослабление израильских войск было достигнуто на уровне стратегии театра военных действий, потому что египтяне не сосредоточили свои силы так, как предписывается военными руководствами, а совершили переправу во многих точках на всем семидесятимильном протяжении Суэцкого канала. Израильские ВВС, уже столкнувшиеся с аморфными пехотными силами, которые едва ли возможно было бомбить с пользой для дела, не могли добиться успеха и при атаке на средства переправы. Летчикам пришлось атаковать не несколько крупных мостов, которые было бы несложно увидеть и разрушить, но трудно восстановить, а множество легких понтонных мостов, разрушенные секции которых можно было заменить за считаные минуты, и большое количество лодок и десантных машин, которые вообще едва ли стоило бы бомбить.
Начало нападения Садата прошло ровно так, как было запланировано — редкий случай в военной истории! Переправа через Суэцкий канал была надлежащим образом завершена в течение нескольких часов 6 октября 1973 года, и египетские войска без особого труда сопротивлялись контратакующим израильским танкам и ВВС, истребителей которых донимали многочисленные противовоздушные ракеты. Находясь на восходящей кривой своего успеха, египтяне нанесли поражение первым мобилизованным израильским резервным силам, прибывшим на поле боя 8 октября [197] . К тому времени «нефтяное оружие» уже активизировалось, по мере того как арабские производители один за другим останавливали загрузку танкеров, и Соединенные Штаты надлежащим образом встревожились, а Советский Союз начал играть отведенную ему роль, осудив израильскую агрессию и потребовав вывода израильтян со всего Синайского полуострова.
197
Подробный рассказ см.: Adan, Avraham. On the Banks of the Suez («На Суэцких берегах»), 1980. P. 91—164. См. также превосходный анализ в книге: van Creveld, Martin. CommandinWar(«Командование на войне»), 1985. P. 218–231.
Но, достигнув значительных успехов, египтяне, успешно сопротивлявшиеся и танкам, и самолетам, не смогли устоять перед искушением. Сирийцы, которых после короткой полосы успехов к тому времени сильно теснили израильтяне, призывали Садата попытаться немедленно заключить договор о прекращении огня, дабы удержать за собой приобретенные территории. Но вместо этого Садат рискнул испытать военную удачу, превзойдя благоразумные пределы первоначального плана. 14 октября египетская армия начала наступление бронетехники вглубь Синая, пытаясь вести маневренную войну, превосходящую уровень ее компетентности и перейдя кульминационную точку своего успеха. Много египетских танков было уничтожено, тогда как потери израильтян оказались незначительны. Неудача этого наступления знаменовала собою поворотную точку в ходе кампании. Следующей ночью израильтяне подошли к Суэцкому каналу и начали переправляться через него, воспользовавшись разрывом между египетскими войсковыми соединениями и дерзко высылая вперед отряды бронетехники, которые проезжали за спиной египетских войск на синайской стороне. Многие египетские пункты расположения противовоздушных ракет были подавлены, что позволило израильским ВВС действовать эффективнее, чем прежде. В течение недели египтяне оказались вынуждены просить о немедленном прекращении огня, причем значительная часть их армии оставалась в окружении, тогда как израильтяне были уже в 70 милях от Каира. Это было блистательное военное достижение, но оно представляло собою победу лишь на оперативном уровне, а не на уровне большой стратегии, потому что израильтяне не смогли продвигаться далее, чтобы оккупировать Каир и навязать мир на своих условиях. Советский Союз грозил вмешаться, Соединенные Штаты требовали прекращения огня, и в любом случае у израильтян не было ни сил, ни воли на завоевание Египта.