Страждущий веры
Шрифт:
Вскоре мы собрались, поседлались и выдвинулись в путь. Вейас ехал впереди с Эйтайни за спиной, которая слишком крепко обнимала его за талию. Туата что-то шептала брату на ухо, он смеялся. Сзади я ничего не слышала, а подъезжать сбоку и видеть, как меня игнорируют, не хотелось. Я понуро перебирала тёмные пряди густой лошадиной гривы.
Наступала зима. Небо разжижалось и нависало над самой головой. Давило на плечи. Ледяной ветер пронизывал до костей. Посерела трава на гулкой, промёрзлой до основания земле. Зябко скрючились голые сучья деревьев, ощетинились ежовыми иглами кусты с похожими на капли крови подмороженными
Вскоре багряными стали не только ягоды, весь мир тонул в лучах заходящего солнца. Кровавые сумерки стремительно сменились ночной мглой. Лишь луна и звёзды освещали путь. На севере они выглядели ярче, чем у нас дома, особенно наконечник стрелы Охотника, Северная звезда. Она мерцала и переливалась впереди. Звала.
Эйтайни уговорила нас не останавливаться на ночь, чтобы снова не попасться под копыта неннирам или другим демонам. Спасительные перелески, где мы могли бы укрыться от ветра и развести костёр, остались далеко позади. Впереди раскинулась голая пустошь с пологими склонами холмов. Кони оскальзывались и спотыкались на ставшей комьями инистой почве. Приходилось одёргивать поводья на себя, чтобы удержать животных от падения. Время ползло полудохлой черепахой, и мы ползли примерно с той же скоростью. Прошла целая вечность, прежде чем сбоку забрезжила тонкая ржаво-зелёная полоса рассвета и сумрак начал рассеиваться, облекая мир в зыбкую дымку.
Из тумана прямо у лошадиных ног показались покосившиеся, изборождённые трещинами каменные плиты, тонкие, поставленные стоймя, обтёсанные сверху в форме полукруглой арки. Я свесилась набок, чтобы рассмотреть выбитые на них рисунки: растительный орнамент и таинственные надписи на древнеманушском. Верёвочкой вьются с петельками — ни одного знака не отличить. Дарованная Безликим рунница куда проще. Хотя, говорят, книжники в Эскендерии новую письменность придумали, совсем лёгкую. Кажется, она буквицей называется. Вейас про это лучше знать должен. Он же «случайно» читал отцовские книги.
— Вей, смотри, по-моему, это древнее манушское кладбище!
— Ага, — безразлично бросил брат и, милуясь с Эйтайни, поехал дальше.
Как же так? Ничего кроме своей туаты знать не хочет! Вейас и раньше увлекался девушками, но чтобы вот так обо всём остальном забыть… Его как будто подменили.
— Не останавливайся здесь! — окликнула меня Эйтайни. — Кто знает, какое зло могло поселиться на заброшенном погосте?
Я покорно тронула лошадь пятками. Повеяло чем-то тленным.
«Приди ко мне. Я расскажу тебе дивную сказку. Такую больше нигде не услышишь, — вкрадчиво зашептал таинственный голос. — Там будет и свободолюбивая дева, и всемогущий повелитель ночи, и благородный воитель, и Мёртвый ветер, который губит всё на своём пути».
Я до хруста вжала ноги в конские бока. Лошадь припустила тяжёлым галопом, пока не поравнялась с Вейасом и туатой. Вправду, лучше не отставать.
Тёплые огоньки обрисовали окраину большого города, следом показались мощные деревянные дома на высоких фундаментах с сиротливо-голыми садами вокруг. Я хотела завернуть туда, но Вейас с Эйтайни направились в сторону.
— Остановимся в подземном дворце туатов. Он прячется под холмами на противоположной окраине города, — соизволил объяснить Вей, когда я заглянула ему в глаза. — Там будет
Уж лучше деревенщины, чем вшивые демоны! Но я промолчала. Что толку спорить, всё равно не послушает.
Прошло не менее получаса, когда мы добрались до пресловутых холмов. Стало совсем светло, только заморозки отступать не спешили. Вейас спешился и, подхватив туату за талию, бережно снял с лошади. Я спрыгнула сама, ударившись ступнями о мёрзлую землю. Болезненный вздох потонул в возмущении: Вейас с Эйтайни целовались, совершенно не стесняясь меня и забыв, кажется, обо всём на свете.
Стараясь не поднимать на них глаза, я осмотрелась вокруг. Обычные, ничем не примечательные холмы с пожухлой травой, щедро объеденной седой изморозью, как и всё вокруг.
— Где обещанный дворец? — не вытерпела я их бесконечных обжиманий.
Туата оторвалась от моего брата и, расставив руки в стороны, закружилась по самому большому холму, что-то напевая. У наших ног разверзлась земля. Зияла чёрным провалом, с краёв которого осыпались мелкие комья.
— Не бойтесь, детишки, ступайте за мной, — поманила туата и первая шагнула в провал.
Вейас, не раздумывая, пошёл за ней. Я осталась в одиночестве посреди холмов. До боли всматривалась в поспешающее к зениту опасливое зимнее солнце. Всё же Вей — мой брат, я не могу его бросить. Набрав полную грудь воздуха, я ступила навстречу неизвестности.
Дохнуло пещерной затхлостью, воздух стал спёртым и тяжёлым. Вокруг кромешная тьма — ни зги не видно. Один неосторожный шаг, и я снова уткнулась брату в спину. Знала, что это он по исходившему от него странному, ничем не омрачённому счастью. Что-то туата с ним сделала, пока я спала. Сомневаюсь, что это были безобидные успокаивающие чары.
Эйтайни хлопнула в ладоши, и вспыхнули росшие из каменных стен кристаллы. Все вокруг окутал колдовской зеленоватый свет, от которого искажались очертания лиц и предметов, приобретая зловещий вид.
— Кто здесь? — разнёсся эхом хриплый мужской голос.
Даже в зеленоватых сумерках было заметно, как туата поморщилась.
— Эйтайни! Хвала всеблагой Хозяйке лесов, ты вернулась! — из-за поворота показался крепкий молодой туат.
По одежде, похоже, стражник. Поверх светлой туники короткая зелёная накидка с вышивкой на груди и спине в виде цветущего вереска, в обёрнутой перчаткой руке — внушительная алебарда. Сам едва ли выше меня, тёмные волосы колосом заплетены в тугую косицу до середины лопаток. Глаза темнее, чем у Эйтайни, фиолетовые, и прищур скорее как у хищника, у рыси. Красив, подтянут, но всё равно не нравится. Не люди они. А может дело в зелёном свете, от которого лица кажутся надменным и полными презрения.
Расчувствовавшись, туат отставил алебарду и крепко обнял Эйтайни за плечи. Та аж оторопела от неожиданности. А вот брату судя по скучающему виду было всё равно, что его пассию обнимают. Странные у них отношения.
— Я хотел отправиться с отрядом на твои поиски, но король запретил. Сказал, ничего с тобой не станется, сама вернёшься, как образумишься. Но если бы ты не пришла сегодня, я бы поехал искать даже против его воли.
— Асгрим, перестань! — Эйтайни столкнула с плеч его руки. — Мы уже давно не дети. Кому нужны твои телячьи нежности?