Стражи: Gelidus Corde
Шрифт:
Я ненавидел себя. Я окончательно сломался. Слезы ручьями текли по щекам, замерзая на морозе.
— Беспомощен, — горько выдохнул я, закрывая глаза: серый цвет убивал меня.
Казалось, будто я умер, опустошил себя, убил все надежды, окунулся в бескрайнее отчаяние с головой.
Я перестал существовать.
Буря набирала обороты, заглушая мои рыдания, несвязный шепот в моей голове и шаги человека, чья душа, я уверен, сияла ярче, чем солнце.
— Зимой наша бухта тоже неплохо выглядит, — я не открыл глаз, зная, что это была Кетерния.
Стражница осторожно
— Не стоит брать вину только на себя, ведь я тоже не заметила, что с Себастьяном что-то не так, — наконец заговорила Кетерния, я мечтал, чтобы она замолчала, но не остановил ее. — Я рассказала твоей бабушке не все, было бы странно, если бы я вдавалась в детали, но он вел себя с Мариссой не так, как ведут себя с человеком, которого хотят убить.
— Большой опыт в таком поведении? — не удержался и грубо спросил я.
— Нет, конечно, но он был нежным, ласковым: не таким, как обычно. Когда он сделал это, то, увидев меня, испугался, его руки дрожали, словно он сделал то, чего делать не хотел.
— Ты оправдываешь его? — я резко поднялся.
— Отнюдь, я просто пытаюсь понять его мотивы, — девушка спокойно выдержала мой взгляд. — Знаешь, в начале, когда я только узнала, что буду стражем, мне было страшно, но ты был рядом со мной, поддерживал меня всеми силами. Теперь страшно тебе, ты сам не свой, я не имею права тебя винить, ведь ты по-настоящему влюбился в Мариссу и потерял ее так скоро…
«Если бы ты знала, что было причиной тех чувств», — вина давила на меня тяжелым грузом.
— Я клоню к тому, что, какие бы ошибки ты не совершил, как сильно не разочаровался в себе, я буду рядом, чтобы унять твой страх или напомнить, какой ты, настоящий ты, — Кетерния выдохнула, собираясь с мыслями. — Поэтому я выследила тебя, чтобы ты не убивался в одиночестве, чтобы мы кричали о несправедливости жизни вместе. Так легче, Саша.
Внутри меня все смешалось. Сердце заходилось от ударов, продолжая тонуть в боли и беспредельной скорби, я так хотел обнять ее, рассказать все, что утаивал в себе: мое детство, искренние чувства к ней и фальшивые к Мариссе, но я не сказал ничего из этого.
— Спасибо.
Кетерния кивнула и осторожно переплела наши пальцы, позволяя льду и пламени смешаться друг с другом. Наконец-то сердце успокоилось.
***
Вскоре мы вернулись домой, я так и не решился поговорить с Кетернией. Бабушка ждала нас на кухне с ужином. Мы ели в тишине: стражница казалась чужеродным телом в нашем доме, разговор никак не завязывался. После еды, когда посуда была помыта, а чай был выпит, я обратился к бабушке:
— А можешь меня постричь сегодня, пожалуйста? — казалось, что от этих слов тяжелый груз упал с сердца женщины.
— Конечно!
Уже через десять минут я сидел посреди комнаты и с нетерпением ждал, когда длинные волосы уйдут в прошлое.
— С чего такая спешка? — Кетерния сидела неподалеку и давила лыбу. — Еще немного и ты бы мог стать членом какой-нибудь рок-группы из семидесятых.
Я рассмеялся, за что получил затрещину от бабушки.
— Не дергайся, а лови волосы, чтобы ничего не пришлось убирать, — я недовольно вздохнул, но все равно улыбнулся Кетернии.
Около получаса единственным звуком, что был слышен в нашем доме, был звон ножниц, резво отрезавших мою длинную светлую челку.
— Говорят, что стрижка помогает избавиться от прошлого, — шепнула Кетерния так, чтобы услышал только я.
Я моргнул, подтверждая, что я с ней согласен. Бабушка уже не могла услышать слов чертовки.
— Готово, — объявила женщина, отходя от меня.
— По шкале от одного до десяти, насколько все плохо? — я глянул на Кетернию.
— Ну, где-то на… — она сделала вид, что задумалась. — На единичку, причешись и все будет отлично.
Стражница внезапно замерла, взглянув на бабушку, и ретировалась из комнаты, не сказав ни слова. Я посмотрел на родственницу: ее плечи еле заметно тряслись, а руки впились в столешницу. Я в нерешительности поднялся и обнял бабушку, почувствовав, что это то, что было нужно нам обоим. Женщина вцепилась в меня, словно боясь, что я растворюсь в воздухе. Через пару минут бабушка отодвинулась, к ней вновь вернулась отстраненная манера, к которой я так привык.
— Знаешь, сейчас ты очень сильно напоминаешь мне Джонатана, — она вздохнула. — Раз теперь ты уже страж, то пора бы отдать его тебе.
Женщина положила Gelidus Corde на стол.
— Теперь он не появляется по моему желанию… За всю свою жизнь и я, и твой дед передали в него колоссальное количество энергии, используй с умом.
Я взял кинжал в руку и почувствовал, как мелкая дрожь побежала по коже: я словно сросся с оружием.
— Он всегда рядом с тобой, рассеянный в воздухе. Взмахнешь рукой — он сразу вернется.
Я кивнул, заставив Gelidus Corde исчезнуть.
— Спасибо, я сохраню его.
Бабушка снисходительно улыбнулась и собралась уходить из комнаты, бросив на ходу одну единственную фразу.
— Будет лучше, если он сохранит тебя.
***
Вокруг было темно, я цеплялся за странные выступы, с которых постоянно соскальзывали мои руки. Впереди тлел жалкий огонек, к которому я так отчаянно стремился, но стоило мне приблизиться к нему, как он улетал прочь, продолжая дразнить издалека.
— Тебе помочь? — голос Мариссы раздался позади, я резко развернулся, стараясь не упасть.
Два дорогих кресла, украшенных кровью. Два человека: убийца и убитый. Сердце остановилось, стоило Себастьяну улыбнуться мне, когда голова Мариссы безвольно упала с плеч и покатилась по полу, превращаясь в обглоданный временем череп. Уступы вторили ее превращению, мертво смеясь надо мной…
***
Я резко подскочил на кровати, мне не хватало воздуха, одежда липла к телу из-за холодного пота. Я поднялся на ноги и открыл окно, впуская пронзительный ледяной ветер в комнату.