Стражи границы
Шрифт:
Проснулся я среди ночи. Судя по всему, от внезапно наступившей тишины.
— Что, вы уже все изучили? — изумился я.
— Мы прочитали достаточно, чтобы знать как нам нужно себя вести, и что ты все равно никогда не сможешь поступать, как должно, так что беспокоиться, в сущности, не о чем, — язвительно ответила Милочка.
— Так там и было написано, дорогая? — сонно улыбнулся я.
— Почти. Зря я переживала, что мне в должности королевы будет нечем себя занять. Если ты и дальше собираешься вести дела таким образом, то мне времени не хватит даже в зеркало глянуть лишний раз!
— Ты и так красавица, Милочка. Но укладывайся
Джамиля рассмеялась.
— Хорошо поспал, Ромочка?
— Неплохо.
— Теперь меня усыпи, — Милочка наконец легла рядом.
— С удовольствием, дорогая!
Утром пришлось вставать на рассвете.
Утром пришлось вставать на рассвете. Регламент предписывал нам быть во дворце не позднее восьми утра, ведь в девять туда придет сам махараджа. А нам полагалось почтительно ждать. Честно говоря, перспектива топтаться битый в час в тронном зале не вызывала у меня большого энтузиазма, но я уже попробовал нарушить придворный церемониал в Бхарате. И что из этого вышло? Право же, дешевле бы обошлось, если бы я опустился на колени и облобызал сандалии Пушьямитры. Хотя, что об этом говорить? Пушьямитра все равно нашел бы к чему придраться! Да я и не жалею о том, что было. Вот только второй раз экспериментировать подобным образом не хочу.
Я принял душ, чтобы смыть остатки сна и присоединился к своим за завтраком.
— Поешьте, как следует, — наставительно проговорил Всеволод. — А то пока вы вчера спали, мы выяснили, что на приеме нас не накормят, а идти туда со своим бутербродом — верх неприличия.
— Все-таки пусть захватят бутерброды. Для Миндона и твоих ребят.
— Я распорядился, Яромир. Миндон все еще плохо переносит даже легкий голод.
— Ты не спрашивал, какие у него дальнейшие планы? Мы ведь побудем еще дня два-три в Ауклаке, подкупим бальзамов и уедем. Это если дело выгорит. А если не выгорит, то уедем еще раньше.
— Пока не спрашивал. Ждал, пока он придет в себя.
— Он ведь сейчас с твоими сотрудниками?
— Но он ведь тоже пока что мой сотрудник.
— Да, конечно. Вот только выясни, захочет ли он им остаться.
— А вы хотите взять его с собой?
— Честно говоря, мне все равно, Севушка. С тех пор как Миндона отмыли и откормили, он мне не мешает. В общем, решайте сами. Кстати, твои ребята его не обижают?
— Разумеется, нет. За кого вы их принимаете?
— Знаешь, Севушка, раньше я и себя считал приличным человеком, а вот с Миндоном мы все обошлись не лучшим образом. Взять хотя бы мой приказ твоим людям отмыть его.
— Но он и в самом деле в этом нуждался!
— Безусловно. Но говорить такие вещи не очень-то этично.
— Не волнуйтесь, Яромир, мои парни вели себя с ним вполне корректно.
— Хоть это ладно, — вздохнул я, — Ну что, идем?
Мы сошли с корабля и отправились во дворец. Точнее, дворцовый комплекс, а еще точнее — город. Столица в столице. Судите сами: за стеной, в которую были встроены здания различных министерств, располагались сто двадцать зданий. Да по сравнению с этим дворцом, я, у себя, там, в Медвежке, живу просто в хибаре! Но дальше — больше. Если провести посреди этого дворцового города линию по направлению с юга на север, то она покажет, где находится какая часть дворца. Восточная часть — мужская, западная женская. Туда может входить только король. Зато и женщины не топчутся по мужской половине. Нет, это просто черт знает что такое. Точнее, ракшас. Наши черти, хвала всем святым, до этого не додумались.
Посреди дворца располагаются тронные дома. В один из них — зал аудиенций, нам предстояло сегодня попасть.
Мои спутники всю эту информацию, причем в гораздо более подробном изложении, почерпнули еще вчера на организованных мною курсах переподготовки придворных. Сам же я благополучно проспал все это и теперь слушал краткое изложение прочитанного в пересказе Яноша. Правда, Янош наотрез отказался пересказывать мне правила приема, да и другим запретил, сказал только что мне нужно смотреть во все глаза и делать то же, что и все остальные.
— Не стесняйся, Янчи, я еще от Пушьямитры знаю, что подобает облобызать сандаль махараджи, — постарался я утешить молодого человека.
— Ага, размечтались! — хмыкнул Янош, — Это если вас еще удостоят такой чести!
— А что, могут не удостоить? — оживился я. Этикет этикетом, но не могу сказать, чтобы я мечтал поцеловать чью-то обувь. Хорошо еще если она окажется вымытой. А если нет? Да и нога вместе с ней?
Янош понимающе посмотрел на меня.
— Боюсь, что удостоят. Вы же диковинка. Заморский гость.
— А там нигде нельзя намекнуть, что я не достоин такой чести?
— Боюсь, что нет, — вздохнул Янош. — Так что смиритесь с этим заранее. Но остальная часть церемонии доставит вам массу удовольствия. Ручаюсь.
— Напрасно, мой мальчик. Не думаю, чтобы мне доставило большое удовольствие топтаться в приемной зале. Насколько я понял, нам вряд ли предложат сесть.
— Но вы же не член королевской семьи!
— Вот именно, — вздохнул я. И какой ракшас потащил меня на эту аудиенцию?
Мы зашли за высокую крепостную стену. Дворец приемов, он же аудиенцзал, оказался недалеко от входа. В самом деле, перед ним размещались только казармы охраны. Увидев их, Всеволод завистливо вздохнул. Ему никогда не удавалось так развернуться.
Мы предъявили пригласительные билеты стражникам и нам позволили войти. Конечно, мои телохранители и Миндон остались снаружи, но к этому я был готов заранее. Всеволод нахмурился и сделал знак Яношу, призывая того удвоить бдительность. Янош учился у Севы искусствам рукопашного боя и владения оружием, но своей манерой держаться копировал скорее Милана. Может быть, здесь сыграло свою роль то обстоятельство, что Янош впитал в себя лексику доверенного секретаря моего брата, а может просто сказывалась привязанность Яноша к Милану. В самом деле, стоило послушать рассказы Яноша о Милане, чтобы увериться, что последний — совершенство во всех отношениях. Я вот так наслушался, да и сделал Милана министром…
На входе нас перехватил роскошно одетый человек, украшенный парой килограммов драгоценностей, и провел нас на отведенные нам места. Они оказались неподалеку от пустующего пока что трона. Хотя, надо признаться, я не сразу понял, что это и есть трон. Нет, я, конечно, видел возвышение метров трех в диаметре, примерно такой же высоты, окруженный деревянной оградой, стилизованной под языки пламени. Позади была деревянная стенка, инкрустированная золотом и драгоценностями. Я с интересом оглядел это сооружение и приготовился, что сейчас через дверцу в задней стенке сооружения внесут махараджевское кресло. Янош бросил на меня ехидный взгляд, а Милочка смилостивилась и шепнула мне: