Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли
Шрифт:
— И вождей? — удивился Даян. — Воинов?
— И вождей, — покивал эксперт. — И даже простых людей, что некогда отличились. Бывают и звериные духи: волки, олени, орлы. Или те же лягушки. У сойотов, гольдов, тунгусов, ульчей или вогулов онгоны всё больше змеи. Кстати, у вогулов с минусинцами были и ящерицы. Только чёрные, красные или коричневые. С одним хвостом, как и полагается. А ваш онгон ни на что не похож. Правда, ты русская, — одарил он Юльку испытующим взглядом. — Или ещё какая-то кровь примешалась? Деды с бабками были русскими?
— Чистокровными, — развела она руками. — Из Московской губернии.
— А
Севка вытаращился на отца: дескать, о чём это он?
— Вечное синее небо, — задумчиво пробормотал Даян. — От края до края.
Глава 16
Вот познакомьтесь: бабушка Дэма
Рэгзэн — как он попросил его называть — даже не пытался пригласить новых знакомцев перекантоваться под своей крышей в Улюне. Они ему понравились — чувствовала Юлька — но дядечка был убеждён: гости непременно принесут односельчанам беду. Чужие суеверия нужно уважать, если уж и сама грешишь тем же.
Правда, что-то там, у ящерки заело: никак не могла «толкнуть на преступление» подходящего по физическим данным кандидата. Хотя так и крутилась вокруг несостоявшегося шамана, так и липла. Как банный лист — окаянная вертихвостка. В какой-то момент Юльке начало казаться, будто бедолажка жизнь положит, лишь бы свернуть набекрень мозги неподступному объекту.
Но его мозги отказывались «забекрениваться», давая поганке достойный отлуп. Рэгзэн время от времени болезненно морщился. Явно чувствовал нападения: то ли физически, то ли каким-то иным местом — кто их там поймёт? Но белая пакость «пролетела» со своими подначками.
Что-то фантазия разыгралась — оставила Юлька пустые домыслы. Налицо единственный твёрдый факт: время шло, а Рэгзэн ни разу на неё не покусился. Даже косо не посмотрел. Просто в один прекрасный момент поднялся и заявил, что ему пора. Выглядел мужик настолько измождённым, словно его атаковала не ящерка, а стадо бегемотов.
Они с Даяном договорились о месте встречи, и новый знакомый подозрительно поспешно ретировался. Напоследок сообщив, что снегопада не будет — не придётся утром бороздить снежную целину. Отказался от предложения подвезти домой, так что «пикник на обочине» пошёл своим чередом.
Они ещё немного посидели, поболтали о всякой всячине. Затем отец с сыном вытащили из багажника морозостойкое барахло, прикрыв его тентом. Затем устроили в салоне тесную, но уютную спаленку. Запихнули маму в серединку и угомонились.
Юлька спала, как убитая — еле растолкали. Силком вытащили наружу и накормили завтраком. После чего покидали вещи обратно в машину и тронулись в путь — солнце уже выглядывало из-за горизонта.
Улюн — как и большинство сибирских сёл — расселся по обе стороны от трассы. Они ехали сквозь него, не особо интересуясь обычными русскими избами. Весь национальный колорит — если он и был — скрывался внутри. А внутрь чужаков никто не пригласит.
Они перевалили через один мост, затем через второй. Рэгзэна увидали ещё издалека — на улице почти никого, что в будний день как-то непривычно. Он стоял на обочине напротив автобусной остановки. О чём-то беседовал с парой мальчишек, рядом с которыми лежал огромный мохнатый пёс. Все участники беседы выглядели по-семейному близкими людьми. И довольными друг другом — видимо дед Рэгзэн рассказывал подрастающему поколению что-то увлекательное.
Когда рядом припарковался джип, мальчишки посеменили прочь — пёс за ними. Севка забрался на заднее сиденье, уступив место добровольному проводнику. Тот залез в машину и тотчас пристегнулся. То ли законопослушный человек, то ли поездивший в таких местах, где лучше привязываться покрепче.
А они даже не удосужились спросить — подосадовала Юлька — в какой области он инженерил. Вдруг космические корабли строил? Интересно же. А для кое-кого и поучительно — покосилась непутёвая мать на своего оболтуса. Севка пялился в планшет, заткнув уши наушниками. Но постреливая глазами в затылок нечаянному проводнику.
— Нужно позвонить Дэма, — пожав тому руку, напомнил Даян.
— Не нужно, — махнул рукой Рэгзэн вперёд, где виделся выезд из села. — Езжай дальше до Улюкчикана.
Даян не стал приставать с расспросами: двинул, куда велено. Шесть километров промахнул единым духом — даже разговор не успел завязаться. «Дотянись рукой. Твоя. Нельзя. Нельзя», — еле слышно пела Юльке Ваенга. А может и Даяну, пытаясь объяснить: что на душе у его бестолмашной жёнушки.
Но тому было не до романтизма: они с сыном внимательно следили за Рэгзэном. Ящерка не появлялась, но кто ж станет доверять её внезапным капризам? Как смылась, так и явится: неожиданно, пытаясь учинить «разрушительные последствия». И неизвестно: получится ли замять эти самые разрушения в следующий раз?
— Улюкчикан, — первым нарушил молчание проводник. — Не разгоняйся. А то мимо нашей старушки проскочишь.
Юлька проводила взглядом ускользнувшие за спину первые дома. Которые тут же и закончились. Ей показалось странным, что село такое маленькое. Однако впереди показались новые дома. Видно было, как между ними уходила вдаль главная улица-трасса.
Не доезжая до первого обнесённого забором участка, на обочине приткнулся новёхонький двухсотый Лэнд Крузер — нередкий для Сибири неубиваемый японский джип. Стоит, как «сбитый Боинг» — промелькнуло на задворках сознания, когда Юлька мазнула красавца взглядом. Рядом с ним, облокотившись о кузов, стояла женщина в полушубке, джинсах и дутышах.
— Здесь, — ткнул Рэгзэн пальцем в Крузака.
Пока Даян за ним парковался, Юлька обшарила взглядом его хозяйку. Полушубок был собольим, а девушка-бурятка дивно прекрасной. Просто глаз не отвести. Бабушку Дэма — как не старалась — она в джипе не разглядела. Закрались подозрения.
— Пошли знакомиться, — с каким-то еле ощутимым ехидством велел Рэгзэн, отстёгивая ремень.
Пока бродячее семейство вылезало наружу, он успел дотопать до девушки — та с места не сдвинулась. О чём-то с ней заговорил, поманив спутников рукой, дабы те не канителились.
— Вот познакомьтесь, — иронично представил красавицу недоделанный шаман. — Бабушка Дэма.
— Да ладно! — восхитился Севка и выгнул грудь токующим тетеревом: — Разыгрываете. Это же мисс Мира.
Мисс — лет двадцати, не больше — посмотрела на него снисходительно-добродушным взглядом. Заправила за ухо прядь длинных чёрных волос и прохрипела: