Стрелы Немой скалы
Шрифт:
Через несколько дней представитель Москниготорга Петр Семенович Корольков, он же Аристарх Евгеньевич Веденский, оказался в Ленинграде, побывав до отъезда в ряде столичных библиотек. Устроившись в гостинице «Россия», отметив командировку в управлении Ленкниготорга, он решил обойти букинистические магазины на Литейном проспекте. Только в букинистическом отделе «Академкнига» ему удалось приобрести экземпляр книги «За Саянами» без титульных листов и изрядно потрепанный. Не зная, что предпринять, пока справочное бюро сможет дать справку о местожительстве Багровых, он решил пройти по проспекту до Литейного моста. Огромные белые афиши на фасаде Центрального лектория остановили его.
На лекцию Веденский пришел с небольшим опозданием. Пробираясь меж стульев, он отыскал место в седьмом ряду. Отсюда было хорошо видно лектора. Евдокия Семеновна Знаменская несколько раз упомянула имя Андронова в ряду других исследователей Урянхайского края — Тувы. Она даже показала его книгу «За Саянами». Аристарх Евгеньевич как завороженный смотрел на стопку книг и почти прослушал лекцию. Однако он уловил, что Знаменская больше говорила о дореволюционных исследователях и ничего или почти ничего не сказала о работах последних лет. Лекция кончалась, и Веденский быстро послал записку: «Предполагается ли какая-нибудь экспедиция в Туву в ближайшее время?»
То, что он услышал в ответ, заставило его изменить прежние решения и поторопиться. Евдокия Семеновна ответила на его записку:
— Меня спрашивают, предполагается ли какая-нибудь экспедиция в Туву в ближайшее время. Я могу с большим удовольствием сообщить, что наш институт направляет экспедицию из двух отрядов — этнографического, которым буду руководить я, и археологического. Археологический отряд выезжает в начале следующего месяца, мы — в конце. Вопросы все, если кому что неясно, может подойти сюда.
Веденский оказался у сцены. Он был единственным, которого интересовали подробности. Седовласый, с возбужденным румянцем, он казался чрезвычайно заинтересованным слушателем. Поразив Евдокию Семеновну хорошим знанием Тувы, он окончательно овладел ее симпатией. Беседуя, они вместе вышли на улицу. Аристарх Евгеньевич предложил свою помощь — донести портфель до остановки трамвая. Уверенная, что перед ней доцент географического факультета университета, как он представился, Евдокия Семеновна дала ему «всего на одну ночь» книгу Андронова. На другой день, занятая предотъездными делами археологического отряда, Знаменская забыла сказать Скворцову о книге.
Веденский и не думал возвращать книгу. Посетив Багровых с утра, не сумев договориться с хозяевами о продаже отдельных книг, он вырезал двадцатую таблицу и дневным поездом выехал в Москву.
Отчитавшись о своей командировке в Ленинград и представив два экземпляра книги Андронова для отправки по заказу в посольство (таблицы он предусмотрительно изъял), Веденский попросил предоставить очередной отпуск немедленно. Иосиф Давыдович удивился, но, памятуя возраст заведующего букинистическим отделом, не стал возражать.
На другой день Петр Семенович Корольков, став Аристархом Евгеньевичем Веденским, уже был пассажиром купейного вагона «Москва — Абакан».
Он собрался в Туву, уверенный, что опередил всех. Ему стоило больших усилий сдержать себя, когда он увидел в руках Виктора Демидова злополучную книгу Андропова. Он даже взял ее без спросу, открыл и… успокоился. Книга была из библиотеки Багрова.
Что бы ни говорили молодые люди о своей поездке, Веденский был уверен, что они тоже едут к священной нише. Их остановка в Омске сильно его озадачила. Он испугался, что они обгонят, перехитрят его. Зачем они вышли? Поезд подходил к какому-то разъезду, когда Веденский,
В Омском аэропорту не составило большого труда узнать о пассажирах на Абакан или Кызыл. Среди них не было ни Скворцова, ни Демидова. Аристарх Евгеньевич купил билет и вышел на посадку. Ему определенно везло. Впервые за неделю Кызыл принимал. Веденский опередил друзей больше чем на трое суток!
Почему же он оказался в машине у Медвежьего моста на Усинском тракте, идущей из Кызыла в Абакан?
Исчезнувшая ниша
Рыжий песок еле заметными островками возникал под лошадиными копытами. В чахлой серой траве Барлыкской степи такие островки особенно запоминались. Пыль давно завладела пропотевшими ковбойками, крупными песчинками хрустела на зубах. Солнце непомерно щедро. Встречный родник вызывает буйную радость. Особенно хорошо, когда он попадается в преддверии ночлега. Можно освежиться и, скинув усталость, растянуться поверх спального мешка, подложив руки под голову. Лежишь и с любопытством рассматриваешь небо. Оно совсем не такое, как на Севере. Здесь, в центре Азии, луна почему-то больше, а звезды ярче. Степь, истомленная полуденным зноем, ночью оживает и отдает свои звуки небу. Звезды не остаются в долгу и посылают земле трепетные зовущие песни.
— Ты спишь? — Андрей задает вопрос приглушенно, боясь спугнуть ночные звуки.
— Нет, звездами любуюсь. А ты не спишь?
Виктор повернулся к другу, надеясь продолжить разговор, но Андрей молчал.
Что-то их ждет завтра? По всем подсчетам, до Кызыл-Мажалыка, если несколько свернуть в сторону от русла Коп-Кешика, не больше пяти километров. За пять дней они верхом и на машине проделали триста километров на запад от столицы Тувы. Сотрудник тувинского института Кении Лопсан должен был их встретить в Шагонаре. Но там никого не оказалось. Прождав день, друзья решили добираться до Бижиктыг-Хая путем Андронова. Сто километров от Чадана они проехали верхом.
Казалось, Андрей вновь утратил интерес к священной нише. Он с увлечением и азартом копировал наскальные рисунки скачущих маралов, отдыхающих лосей, грациозных горных козлов. Эти рисунки удивительно часто попадались в здешних горных отрогах, окаймляющих степь и речную долину. Неожиданно среди равнины и у подножия гор возникали каменные изваяния грозных воинов, скрестивших руки на поясе. Многие из этих статуй не значились в археологических каталогах. Не были известны археологам и могильные курганы с каменными насыпями, расположившиеся на древних речных террасах. Чуть ли не каждый шаг становился открытием. В конце концов Виктор тоже увлекся, не забывая, однако, на каждом привале заводить разговор о Немой скале. Сегодня, прежде чем устроиться на ночлег, Виктор сказал:
— До Кызыл-Мажалыка не больше пяти километров осталось…
Андрей перебил его вопросом:
— Так что же?
Виктор не обратил внимания на реплику.
— Оттуда, если доверять карте, до Бижиктыг-Хая, а значит и до Немой скалы, шесть километров. Завтра мы будем у ниши!
Торжественный тон последней фразы сбил Андрей:
— А твои карты не сообщают, какая площадь занята скалой и как без проводника найти нишу?
На самом деле, можно ли без проводника найти нишу? У Андронова одно замечание о предстоящем пути: надо ехать вдоль Коп-Кешика и в Бижиктыг-Хая найдешь нишу! Маловато. Тувинцы, которых они встречали, знали о Бижиктыг-Хая, но ничего не знали о нише! Предки Кенин Лопсана когда-то кочевали в тех районах: он мог бы помочь. Но его не было с ними.