Стрелы Немой скалы
Шрифт:
— Петр Семенович Корольков? Это вы? К вам можно?
Хозяин растерялся и пропустил спрашивающего в коридор. Гость скептически оглядел холостяцкую комнату и, не снимая пальто, сел на единственный стул.
Аристарх Евгеньевич, никогда не принимавший гостей, несколько растерянный, забыл снять пальто и, усаживаясь на кровать, грубовато спросил:
— Кто вы такой?
Гость не смутился и с некоторой задушевностью произнес:
— Вам нечего беспокоиться, Аристарх Евгеньевич! Я тот человек, который интересуется книгой Андронова «За Саянами». Мы запрашивали ваш магазин десять лет назад. Сейчас нам вновь нужен ответ, есть ли эти книги.
Аристарх Евгеньевич! Веденский исподлобья посмотрел на говорившего. Так вот какие они — посольские! Успели уже узнать его первое имя! Интересно, что они знают о кладе?
Веденского не смутило, как рассчитывал гость, упоминание подлинного имени. Ничего ужасного для Аристарха Евгеньевича не было. Документы Королькова взяты у мертвого. За присвоение чужой фамилии, которое легко объяснить желанием не быть в родстве с купеческим сословием, теперь не могли строго наказывать. Гость, очевидно, не понимает ситуации. «Они казались опытнее, — думает Веденский и, совершенно успокоившись, добавляет про себя: — Тем лучше. Прикинусь простачком и попробую переиграть их!»
Гость, удивленный молчанием хозяина и его невозмутимым видом, повторяет вопрос, делая упор на обращении.
— Я вас понял. Объясните только, зачем вам понадобилось вспоминать имя, которое я старался забыть? Разве оно имеет отношение к книгам Андронова? — Веденский говорит снисходительно.
— Нет! Мы так не думаем, хотя нам известно, что десять лет назад вы получили одну или две книги после нашего запроса, но не продали нам. Нам известно, что дважды вы выезжали в Туву. Нет! Мы не следили за вами. За прошедшие четыре дня мы только навели некоторые справки. Если вы будете откровенны, я готов продолжить нашу беседу. Ответьте на один вопрос: что вы сделали с книгами, полученными ранее?
— Я сжег их!
Ответ был столь неожиданным, что гость растерянно вскрикнул:
— Разве вы не сохранили их, чтобы запросить большую цену?
«Вот в чем дело! Они ничего не знают. Превосходно!» Веденского осенило. Мозг, отвыкший от напряженной работы, встрепенулся и стал давать четкие, отчаянно правдоподобные команды:
— Я буду совершенно откровенным, хотя вам трудно понять меня. Вы поверьте моему возрасту. Я много лет живу, как на необитаемом острове. Работа — необходимая обязанность, и только. Единственное утешение — эта комната. Она моя. Я в ней… Простите, я сбился. Прошу понять меня. Родился я в Сибири, в семье богатого купца Веденского. Он вел торговлю с урянхайскими нойонами и ламами. Отец говорил: «Урянхай у меня в кулаке. Я могу их всех купить и пустить по миру. Помни, сын, когда я умру, ты будешь ходить с караванами. Смотри, никого не пускай сюда: ты купец, ты хозяин. Струсишь, другие съедят тебя. Никому не показывай своих путей. Устраивай завалы на трактах, а сам выбирай потаенные тропы. Урянхай — дикое и далекое место России. Чем меньше будет здесь чужих людей, тем тебе вольготнее». Так говорил отец. Я был еще подростком, когда оказался в России без отца, без денег — один как перст. Как я жил прошлые годы — мое дело. Я никогда не слышал от людей об Урянхае и думал, что никто не ходит в те края, где хозяином был мой отец. То была наша земля. Я не читал газет, почти не видел книг о ней и был уверен, что никто не достиг ее пределов. Больше четверти века я жил спокойно: не знал правды. Наступил день, и вы попросили книгу Андронова «За Саянами». Вы не имели права знать о моей земле! Я уничтожил книги! Я подумал: а вдруг еще кто-нибудь узнал дороги, завещанные мне отцом? Я решил съездить в свой старый Урянхай…
Я понял, что всю жизнь обманывал себя. Я потерял все — и имя отца, и его наследство. Мне остается только дожить свой век и сожалеть о том, что я узнал правду. Если бы я раньше знал, что Урянхай стал называться Тувой, я бы не сжег те книги. О Туве мне изредка приходилось слушать, но тогда я еще думал только о своем Урянхае…
Аристарх Евгеньевич тяжело вздохнул и замолчал. Гость поначалу, сдерживая улыбку, слушал историю потомка урянхайского купца, похожую на исповедь. Затем тон, которым Веденский говорил, убедил его, и он решил сказать о цели своего прихода.
— Аристарх Евгеньевич, мы искренно сочувствуем вашему горю и готовы, если вас это не обидит, как-то материально помочь вам. Сейчас, когда вы убедились, что в Туве хозяйничают чуждые вам люди, можно ли рассчитывать на вашу помощь?
— Вы предлагаете службу у вас?
Вопрос прозвучал возмущенно, и гость поспешил перебить хозяина:
— Что вы, Аристарх Евгеньевич, никак нет. Подобное мы и не предполагали. Выслушайте меня и решите, можете ли вы нам помочь или нет. Я буду совершенно доверителен, надеюсь, вы оцените это. В книге Андронова на одной из таблиц помещен рисунок священной ниши…
Веденский еле сдерживал невозмутимый вид и как губка впитывал слова пришельца.
— На рисунке, — продолжал гость, — несколько строк, написанных разной письменностью. Некоторые строки нельзя прочитать, а некоторые, так называемые орхонские, возможно, содержат указания на какие-то рудные ископаемые (Аристарх Евгеньевич позволил себе чуть заметно улыбнуться). Раньше на работы Андронова не обращали внимания, но сейчас в Туву готовятся к отправке различные экспедиции. Ваши ученые могут найти таблицу и прочитать то, что прочитали наши ученые. Если вы не захотите помочь нам, то люди, отнявшие землю вашего отца, найдут и то, что также не принадлежит им. Когда ваш народ вновь обретет свободу, мы поможем ему завладеть всеми богатствами недр. Сейчас важно помешать сделать открытие раньше времени. Вы можете запросить все города и разыскать последние экземпляры книги Андронова? Мы купим их все и щедро вознаградим вас. Нам будет достаточно самих двадцатых таблиц…
Когда неожиданный гость ушел, Веденский попытался представить, о чем же они договорились. О том, что какое-то соглашение было заключено, свидетельствовала пухлая пачка денег. Ушедший ничего не сказал, собираются они или нет проникнуть в Туву к его, Веденского, кладу. В подобном намерении сомневаться не приходилось. Никто не платит таких денег за бесполезную услугу! Аристарх Евгеньевич на своем веку повидал разных «освободителей» России, и, как он ни чуждался людей, ему было ясно, как их встретят на этой земле! На сей счет не было сомнений и у гостя… О чем же они договорились?
Аристарх Евгеньевич отчетливо помнил лишь то, что желание гостя не отдавать рисунок в другие руки совпадало с его желанием, и в этом он обещал свою помощь. Веденский понял, что содержание таблицы им известно, но они не могли пока выехать к нише. Пока не могли! А если таблица попадет в руки советских ученых? Они опередят не только заграницу, но и самого Веденского!
Помочь разыскать книги Андронова, уничтожить двадцатую таблицу, подчистить в крупных библиотеках орхонский текст рисунка — так решил поступить сын урянхайского купца ради сохранения собственной тайны. Деньги, данные гостем, он употребит на поездку в Туву. Он должен сделать все возможное, чтобы найти пишу и путь, указанный стрелами. Он теперь знает, для чего нарисованы стрелы в нише.
Расписку за деньги он не давал, так что мог не опасаться ни своих, ни чужих.
С перерывом в четыре года Веденский вновь сел за дневник. Он снова вступил на стезю кладоискателя. Ему не только хотелось найти сокровища Чингиза, но и оставить с носом целую державу. У него не было друзей ни по ту, ни по эту сторону.
Аристарх Евгеньевич спал мало, но проснулся бодрым и деятельным. Обусловленное вчера письмо из посольства уже ждало его. В нем уточнялся заказ. Посольство запрашивало книгу А. Андронова «За Саянами» под редакцией профессора Багрова. Размашистым почерком Иосифа Давыдовича было написано: «П. С., поинтересуйтесь предложением родственников проф. Багрова о продажа его библиотеки».