Стрингер. Летописец отчуждения
Шрифт:
Рябой скосился, нервно рванул к пистолетам, успел ухватить вороненые рукоятки, но тут же изогнулся как змея, вывернул руки и упал на бок. Он заколотился в страшном припадке. Изо рта потекла белесая пена.
«Контролер», - сообразил Алексей, но от этой догадки легче не стало. Невидимая сила пригвоздила его к столбу, не оставив даже малейшего шанса пошевелиться. Оставалось только ждать и смотреть на мучения Рябого.
– Не стоит сопротивляться, твою оболочку я не поврежу, - мерзкий и утробный голос родился прямо в голове, почти там же, где собирались кирпичики логики, анализа и инстинктов,
– А душу! Душу!
– исступленно выкрикнул Алексей, стараясь поймать пальцами ремень дробовика. Ничего не выходило.
– Душу? Ваш человеческий предрассудок. Когда я слишком сильно вплетался в мысли других, их сознание бесследно растворялось. Я ставил эксперименты, но вернуть первоначальное состояние так и не смог.
Контролер подошел к Рябому, приподнял перепончатыми лягушачьими пальцами за подбородок. Из ушей сталкера сочились тонкие кровавые нити.
– Что-то подобное сейчас происходит с ним. Ваше сознание такое хрупкое.
– Оставь его, - простонал Смертин.
– На самом деле тебе все равно. Но раз ты просишь, я ослаблю захват. Я не тот, о ком ты думаешь… не контролер… то есть контролер, но… Словом, я не знаю, как тебе объяснить. Называй меня, к примеру, Ка. Простое сочетание букв. Запомнить что-то сложнее у тебя в ближайшей перспективе вряд ли получится.
Несмотря на разрывающую виски боль, стрингер продолжал тянуться к ремню. Он не приблизился ни на миллиметр.
– Мерзкая! Мерзкая тварь! Гнилой мутант! Что тебе нужно?! Чего ты хочешь?!
– заорал Алексей, до хруста в позвоночнике напрягая плечи.
– Гнилой мутант?
– никто и никогда не смеялся у стрингера в голове, а сейчас под самым черепом побежали мелкие волны хохота, моментально заглушая собой остальные мысли, - Мне нравится это ваше состояние - смех. Приятное и будоражащее… Значит, гнилой мутант. Ты, наверное, еще не знаешь, что ты тоже теперь гнилой мутант. Зона сделала тебе подарок. Рядом с твоим мозгом вырос второй. Совсем небольшой, с грецкий орех. Кажется так вы говорите? Так что твоя оболочка ничем не лучше моей.
– Подарок… - Смертин, устав сопротивляться, расслабленно повис на столбе, который вновь превратился в иссохший ствол.
– Ваша официальная медицина посчитает это образование злокачественной опухолью. Но на самом деле - это защита и маяк. Парадокс пограничья. То, что в вашем мире равносильно смерти, здесь - великое благо.
Стрингер непроизвольно мотал головой, стараясь вышвырнуть из себя чужое сознание. Его ножи резали, намного больнее, чем настоящие железо, вспарывали мозг, дробя на сотни не связанных между собой фрагментов. Контролер смотрел на него огромными серыми глазами. Ему не нужно было гипнотизировать, только слать телекинетические сигналы, выстраивая решетки блокировки. Поэтому он скорее изучал.
– С того самого момента, как ты появился за периметром, Зона неусыпно за тобой наблюдала и защищала.
– Бред, - скривился Алексей, - А минное поле, а химера, черви, псевдогигант и остальная шваль!? Бред. Ни капли правды.
Он готов был поклясться, что контролер мимолетно улыбнулся. А может, и нет. Может, ему просто показалось. Все вокруг было так зыбко. Пространства больше не было. Сейчас существовали только Смертин, Ка, дерево и вакуум. Абсолютный бесцветный вакуум.
– Ты на самом деле думаешь, что смог бы пройти хоть десяток метров по Зоне?
– контролер напрягся, углубляясь в его сознание, - Похоже на самом деле… На минном поле ты активировал семь противопехотных мин. Надеюсь, тебе понравилась моя маленькая шутка. А остальные… Дети Зоны иногда любят похулиганить. Вам, людям, это тоже не чуждо. Тебе ничего не угрожало. Никто из людей никогда не смог пережить выброса. Только тебя она пощадила. Обволокла своим вниманием.
Удушливые, надо сказать, объятия.
– Она? А может он?
– прохрипел Смертин, брызгая слюной, - Кому ты служишь? Дьяволу? Сатане?
Наконец- то он узнает ответ от первоисточника. Стрингер не понимал, зачем ему это нужно. Хватка была настолько крепкой, что вырваться из нее не представлялось возможным. Тварь с ним обязательно расправится, но прежде он должен знать. Ведь он ничего не подписывал, не заключал никаких контрактов. Ни с Монолитом, ни с Зоной… Наверное…
– Сатана? Что-то из вашего, религиозного. Квинтэссенция зла, если не ошибаюсь. Я прав?
– за все время на лице Ка не дернулся ни один мускул. Понятие «мимика» к нему было не применимо. Он не стал дожидаться ответа, - Очередное ваше психологическое заблуждение, основанное на страхе перед биологическим угасанием и уничтожением субъективного «Я», заключенного в сознании каждого из вас. Более четкий ответ - нет. Хочу тебя расстроить. В вашем мире гораздо больше зла, чем в вашем представлении о величайшем зле. Но это опять же, ваши категории. Мне они чужды. Ваш мир обречен. На смену ему идет Зона. Не стоит бояться. Это нормальный эволюционный процесс, единственный выход, чтобы спасти земной разум. Не важно, в каких проявлениях он будет выступать. Кажется, вы пришли на смену миру ящеров, но ваше время закончилось… Ты все равно будешь бояться, у вас удивительные рефлексы…
«И все- таки конец света», -силился подумать стрингер.
Контролер тут же поймал его мысль в свои сети:
– Нет, скорее начало нового. Хотя для каждого из вас потеря оболочки и сознания - конец света. Этот процесс длится непрерывно с самого начала вашей эпохи. Пойдем.
– Зачем я тебе?
Ка отпустил поводок, заставил его одеть рюкзак, повесить на плечо дробовик. В руках оказалась камера.
– Снимай, - ворвался он вновь в его разум, - Снимай все непрерывно. До самого окончания своей миссии. Ты бы никогда не смог пройти к радару, даже с ее подарком. Для этого здесь я. Снимай.
Он хотел подумать «зачем», но Ка ему запретил. Погнал вперед на ватных ногах, обволакивая мозг целлофановой пленкой.
Вакуум исчез, формируя убогую блеклую картину мира.
Они вышли из чащи леса и направились к поваленному забору, медленно миновали останки блокпоста, обошли просевшие здания общежитий. Из-под сапог кто-то разбегался. Смертин их чувствовал, но не видел. Глаза были прикованы к видоискателю, в котором маячил вход в центральную лабораторию. Точнее провал входа, черный лаз. Ни каких дверей здесь и в помине не было.