Строптивая герцогиня
Шрифт:
Она поняла, что он имеет в виду. Пяткой она вдруг ощутила… и покраснела.
— Послушайте, Берчард, сейчас не место и не время…
— Я и говорю. А теперь уберите ногу.
Чувствуя, как кровь приливает к щекам, она послушалась, но у нее вышло неловко. Вместо того чтобы просто убрать ногу, она задела то, что под ней находилось.
— Черт, — вырвалось у него, и он распрямил ноги. И тотчас две фигуры повисли только на его сильных руках.
— Мы оба рискуем разбиться, если вы не будете держаться как следует. Думайте о чем-то другом, Берчард.
— Почему бы вам не отвлечь меня? Ну, например, пообещайте вознаградить меня за спасение вашей жизни.
Она бросила взгляд с высоты вниз на улицу и почувствовала головокружение.
— Какую награду вы хотите?
— Вы знаете, чего я хочу.
— Считайте, что это ваше. Я велю моим членам парламента голосовать против билля, пока не поступят другие указания со стороны лидеров тори.
Постепенно они продолжали снижаться. Каждое движение несло опасность. Эйдриан обхватил ногами простыни, что немного стабилизировало спуск.
Толпа с тревогой следила за их медленным продвижением. В ответ на каждое движение снизу летели ободряющие возгласы и советы.
— Уже полпути, Эйдриан! — крикнул Колин.
— О Господи, Эйдриан, не мог найти чего попроще…
— О, Жак, посмотрите на нашу Софию! Не волнуйтесь, миледи, мы поймаем вас.
Но вот показался гранит фасада. Затем окно. И наконец Эйдриан ощутил землю под ногами.
Джеральд первым из толпы подошел к ним. Он помог Софии слезть со спины Берчарда.
— Жуткая история, вы не находите, Берчард?
— Похороны куда хуже, — отрезала София. — Если бы вы хотели помочь мне с животными и не убежали бы…
Объятия Аттилы помешали ей увидеть реакцию Джеральда.
— О, миледи, мы заметили дым и пришли, не зная, что горит ваш дом. Слава Богу, что сегодня мистер Берчард остался у вас.
Самые близкие из наблюдателей, семья Берчарда и Джеральд вздохнули с облегчением. Колин и Дороти без умолку сыпали восклицаниями и поздравлениями, отвлекая внимание от высказываний Аттилы.
И вдруг Софию пронзила внезапная мысль: как Эйдриан оказался в ее доме нынешней ночью?
Толпа расходилась и бурлила, сожалея, что спектакль окончился. Эйдриан снял Принни с плеча Софии и отдал его графу. Обезьянка обняла его за шею и устроилась в изгибе его рук. Граф, польщенный доверием, держал ее как ребенка.
— Не позволяйте Принни убежать, а то нам придется всю ночь искать его по городу, — предупредил Эйдриан.
— Принни? Что за имя? Здесь измена! Принни лукаво улыбнулся. Граф замер.
— Что за черт… вот кривляка… мое пальто погибло! Эйдриан снял сюртук и набросил на голые плечи Софии.
— Огонь локализован, и пожар почти закончился, — доложил Колин. — Ущерб значительный, и дом все еще полон дыма. Вы были на волосок от гибели, герцогиня. Браво, Эйдриан.
Эйдриан сосредоточенно отряхивался, София чувствовала, что он всячески избегает внимания.
— Вы бы лучше пригласили герцогиню к себе домой, Дот.
— Конечно, вы останетесь у нас, моя милая, пока все не уладится. Ты проводишь нас, Эйдриан?
— Колин, ты можешь заменить меня? Мне тут надо еще кое-что выяснить. Вы не возражаете, если я поговорю с вами завтра, герцогиня? Нам нужно многое обсудить.
— Конечно. — Включая то, как Эйдриан оказался ночью в ее доме.
Мужчина, помогавший тушить пожар, подошел к Эйдриану. Он протянул обгоревшие остатки бумаг.
— Нашли там, где начался пожар.
— Что за бумага? — спросила София.
— Кто-то использовал листовки, чтобы поджечь дом, — тихо ответил Эйдриан. — Визитная карточка «Робин Гуда».
Глава 16
Эйдриан умел затеряться в ночной мгле. После того, что ему удалось узнать, рассматривая обугленные улики, он на несколько часов позволил себе исчезнуть в темных улочках Лондона.
Он подпаивал словоохотливых завсегдатаев пивных, разговаривал с барменшами и проститутками, выпытывая у них хоть какие-то сведения. Он посетил притон на другой стороне реки, где находили убежище бродяги, контрабандисты и мелкие воришки. Обитатели приняли его, потому что двух из них он знал во времена, когда они занимались каперством (Капер — частное торговое судно воюющего государства, нападающее на неприятельские торговые суда.) на Восточном Средиземноморье. Наконец уже перед рассветом он заглянул в запущенный дом одного политического радикала, с которым они периодически спорили за бокалом вина.
Никто из них не мог прямо указать на капитана Брута. Казалось, что существовало только имя, а не сам его обладатель. Они никогда не встречали его, не слышали, кого он нанял, чтобы распространять листовки и устраивать пожары.
Эйдриан вернулся домой ни с чем. Обычно лондонские низы полны слухов. Капитан Брут, должно быть, обладал недюжинным умом и действовал настолько продуманно и осторожно, что не оставлял никаких следов. Эйдриан даже рад был, что сегодня ему не удалось напасть на след Брута. Память об опасности, которая угрожала Софии, настолько свежа, что он мог бы убить его.
Эйдриан прекратил поиски и вернулся домой, где на втором этаже доходного дома он арендовал комнаты. Он поселился здесь пятнадцать лет назад, когда у него произошел крупный скандал с графом, вскоре после того, как он окончил Оксфорд, то есть месяц спустя после смерти матери. Размышляя о предстоящей деятельности, он узнал, что граф подыскал ему место в одной из компаний Восточной Индии. Граф прекратил его финансовое обеспечение, но устроил все так, будто продолжал содержать его.
Эйдриан понимал, что граф специально таким образом удалил его от общества. Такая служба делала его невидимым, затерявшимся на другой половине земного шара. Можно сказать, что граф продемонстрировал явный и окончательный пример отречения.