Ступени Нострадамуса
Шрифт:
— Как это красиво! — воскликнула Весна Закатова.
— Простите, простите! Но волны не всегда на море. Бывает штиль.
— Гидротурбины все равно будут работать за счет запаса воды под давлением в цистернах. Дамба наша и Питер защитит, и энергией снабдит.
— Волне преградой станет лед! — торжествующе произнесла Закатова.
— Все это так, — мрачно сказал Муромцев, исподлобья взглянув на античную красавицу. — Но должен вас огорчить.
— Чем, Платон Никандрович? Мы что–то не учли?
— Да, не учли, мой адмирал. Вы не учли, что, строя подобные плотины на всех низинных берегах, питая волновыми станциями нужды
— Не понял вас, Платон Никандрович. Разве от нашей дамбы Питеру будет худо?
— Но Питер в мире не один. В Голландии, привыкшей к дамбам за столетья, наращивают плотины только для себя. А думать надо обо всей планете.
— Ледяные дамбы по нашему образцу можно строить всюду, как и волновые станции. Их можно помещать не только на ледяных дамбах, но и на высоких берегах, используя подземные водохранилища. Так замышлял наш Владь Ильин.
— Я чту его и порой встречаюсь с ним. Но главное, что не учел ни он, ни вы, его последователи, что для того, чтобы дуб свалить, надо спилить его у корня.
— Если вы под дубом имеете в виду «парниковый эффект», то он не будет возрастать при бестопливной энергетике.
— Его надо устранить совсем, уничтожив слой углекислоты, искажающей климатические условия Земли.
— Слой кислоты в недоступных верхних слоях атмосферы? И чем его уничтожить?
Весна Закатова с нескрываемым интересом слушала разговор генерала с адмиралом.
— Мы умеем применять аннигиляцию пока в античеловеческих целях. Надо найти способ облучать слой углекислоты потоком античастиц, чтоб превратить его в пустоту.
— Аннигилировать слой углекислоты? — поразился адмирал.
— Мой сын Илья — тот самый физик, нобелевский лауреат, который получил в лаборатории антивещество, но оно захвачено военными. Надо перестать тратить усилия на грандиозные проекты ледяных дамб на всех океанских побережьях с множеством волновых станций, а заняться антивеществом и способом его доставки в ближний Космос.
— Вы поразили нас в самое сердце, генерал! Не свертывать же нам свое строительство из–за возможности, о которой вы так увлекательно сказали!
— Простите, если я вам этим помешал. Но думать надо обо всем мире. Ледяная же ваша дамба защитит от наводнений лишь Питер, а я знаю, что это для него значит!
— Я сообщу сейчас же брату Мите, профессору, он возглавляет весь проект. Уверен, он тотчас же свяжется с вашим сыном.
— Но предотвратить былые наводнения, что Пушкин так ярко описал, ведь все равно же надо! — заступилась за адмирала Весна Закатова. — Наши делают не так, как голландцы. Не возят землю с берегов, а замораживают воду. Ее здесь в изобилии!
— Я не против защиты Питера. Но это не решение вопросов для всех побережий океана, для портов, прибрежных городов и даже населенных низин, долин, ущелий. Тают не только морские льды, но и ледники в горах! Я не стремлюсь все отрицать, но считаю неверным путь частичных улучшений.
— Вот здесь, быть может, вы не правы, Платон Никандрович. Одно не должно исключить другое! Средств уничтожения слоя углекислоты на грани Космоса пока мы не имеем, а действовать надо уже сейчас и теми средствами, которыми располагаем, — подвел итог адмирал.
Весна Закатова понимающе улыбнулась:
— А воевать с верхними слоями атмосферы не менее героично, чем отвести комету от столкновения с Землей, как сделал это Владь Ильин, в которого я еще девчонкой была влюблена.
— Я это знаю, — загадочно сказал генерал.
Закатова удивленно взглянула на него:
— Колдун среди генералов иль генерал средь колдунов?
— Я просто догадался, напрасной ревностью томим, — попробовал отшутиться Муромцев.
— Я подарю вам значок «огнеопасно»! — улыбнулась Закатова.
— Но то, что мы видим, грандиозно. И так по всему миру должно быть, — уверенно сказал адмирал.
Муромцев покачал головой:
— Я думаю, нам следует собраться у президента Ильина и с ним обсудить возможный спор.
Катер развернулся и направился обратно к городу строгих дворцов и башен и с Медным всадником, скачущим на Неву, которой отныне не придется пятиться назад.
Новелла третья. Фантомы
— Прости, отец, — сказал Илья, грузно поднимаясь с дивана напротив сидевшего за письменным столом генерала Платона Никандровича Муромцева. — Я не могу поддержать тебя и открыть способ получения античастиц для аннигиляции. Это остается научной тайной. Военные получили только часть сведений и готовые античастицы из лаборатории, и впредь так делаться не будет. Если бы я попытался кое–что объяснить тебе, ты все равно не понял бы языка физиков–теоретиков. Я знаю, что все газеты трубят о твоем предложении аннигилировать слой углекислоты в верхних слоях атмосферы и тем ликвидировать «парниковый эффект». Нефтяные магнаты готовы носить тебя на руках. Они снова могут беспрепятственно торговать горючим, которое будет сжигаться, вновь задымляя воздух заводскими трубами и мириадами автомобилей. Углекислота, попав в верхние слои атмосферы, якобы будет аннигилироваться, и на планете сохранится рай земной. Преимущественно для нефтевладельцев.
Он говорил, расхаживая по отцовскому кабинету твердой походкой могучего решительного человека.
— Сожалею, что ошибся, сын, рассчитывая на твою поддержку.
— Ты правильно поступил как председатель высшего военного трибунала, сохранив жизнь и оправдав президента Общей России, предоставил ему возможность бороться с «парниковым эффектом». Но предлагаемый тобой путь неприемлем. Дело не в моем упорстве, а в энергетическом расчете такой глобальной операции.
— Рассчитывать надо, как спасти человечество, — хмурясь, сказал генерал.