Суд королевской скамьи
Шрифт:
22
— Я хотел бы пригласить на свидетельское место сэра Бэзила Марвика, — известил Брендон О'Коннор.
Внешний вид и поведение Марвика выдавали в нем типичного англичанина, приверженца традиций. Он принес присягу на Новом Завете, назвал себя и сообщил, что живет на Уимпол-стрит. Суду было доложено, что ан давно считается видным анестезиологом, преподавателем и автором многочисленных трудов, которые выходят в свет вот уже четверть
— Будьте любезны объяснить милорду и суду присяжных, что представляют собой два основных вида наркоза.
— Существует общий наркоз, при котором пациент находится полностью в бессознательном состоянии, и местный, при котором подвергается обезболиванию только та часть тела, на которой предстоит оперировать.
— И определяет, к какому наркозу прибегнуть, конечно, сам хирург. Если же при нем нет анестезиолога, он сам может провести обезболивание.
— Да. В случае необходимости он может прибегнуть к комбинации этих двух видов наркоза.
— Какие средства использовались для общего наркоза в начале сороковых годов в Центральной и Восточной Европе?
— 3фир, этилхлорид, хлороформ, эвипал, закись азота, смешанная с кислородом, и другие.
— Я вынужден вмешаться, — сказал Хайсмит.— Мы слышали свидетельства двух хирургов из Ядвиги, что общий наркоз там, как правило, не применялся.
— О чем у нас и идет речь, — отпарировал О'Коннор.
— Понимаю, — пробормотал Гилрой. — Вы предполагаете, что в Ядвиге вполне могли давать общий наркоз.
— Из показаний свидетелей доктора Кельно мы убедились, что они были полностью в бессознательном состоянии, — сказал О'Коннор. — Вы слышали рассказ миссис Принц, что во время первой операции, которую проводил доктор Дымшиц, она была под общим наркозом. И я мог предположить, что доктор Кельно не считал нужным прибегать к общему наркозу лишь в тех случаях, когда перед ним на операционном столе оказывался еврейский пациент.
— Мистер О'Коннор, я разрешаю вам продолжать допрос свидетеля, но должен вас предупредить, что вы ступаете на опасную почву. И советую членам суда, пока данная точка зрения не получит убедительного подтверждения, относиться к показаниям доктора Марвика по этому вопросу с большой осторожностью.
Не тратя времени на высказывание благодарности в адрес судьи, О'Коннор немедля ринулся дальше.
— Значит, некоторые обезболивающие препараты используются при кратких операциях, а другие — если операция длится достаточно долго.
— Да, по выбору хирурга.
— Вы говорили нам, какие обезболивающие средства применялись в этой части Европы в сороковых годах. Не скажете ли нам, какие средства использовались для местного обезболивания?
— Прокаин, известный также под названием новокаина, который большей частью применяли зубные врачи. Затем, насколько мне помнится, перкаин, понтокаин, а также дикаин и другие.
— Все использовались при пункциях?
— Да. При введении их в спинномозговой канал соответствующие нервные отростки теряли чувствительность или омертвлялись.
— Как это делалось?
— Ну, сам я на практике старался свести к минимуму чувство дискомфорта у пациента. Перед пункцией я предварительно обезболивал данный участок при помощи очень тонкой иглы, и, когда соответствующее место теряло чувствительность, я прибегал к более длинной игле, чтобы проникнуть сквозь хрящевую ткань.
— Вернемся опять в сороковые годы. Можно ли считать привычной практикой в Польше, что пациенту перед пункцией предварительно делали укол с местным обезболиванием?
— Вне всякого сомнения. Об этом говорится во всех руководствах и в те дни, и сейчас.
— Вы слышали или читали показания четырех женщин и шести мужчин, которые были жертвами экспериментов в Ядвиге. Доведись вам в то время проводить такие операции, прибегали бы вы к предварительной инъекции морфия?
— Должен возразить, Я никогда не позволил бы себе принимать участие в такого рода действиях. Не знаю. Во всяком случае, ситуация требовала использования морфия.
— Благодарю вас. Какой вид наркоза, общий или местный, предпочитали вы во время операций?
— Ваша честь, — вмешался Хайсмит, — мы снова возвращаемся к тому же. Мой клиент уже показал, что, когда он делал спинномозговое обезболивание, он прибегал к морфию, делая предварительный укол.
— Что опровергают некоторые свидетели, — сказал О'Коннор.
— Но суду так и не представлено доказательств, что подобные операции проводил именно доктор Кельно, — возразил Хайсмит.
— В этом-то все и дело, — ответил 0'Коннор.— Все десять наших свидетелей подтверждают, что доктор Тесслар находился в операционной. И вас беспокоит заявление доктора Тесслара и то, что он готов показать в суде.
— Я вынужден снова напомнить вам, — сказал Гилрой, — что члены суда воспринимают все сказанное лишь как предположения экспертов, которые, несмотря на всю свою основательность, пока не имеют доказательной силы. Когда я буду давать инструкции, , я уточню, какие свидетельства следует принимать во внимание, решая вопрос, проводил ли доктор Кельно эти операции или нет.
— Итак, можете ли вы сказать, — продолжал настаивать О'Коннор, обращаясь к свидетелю, — что вы прибегли бы к общему наркозу?
— Да.
— А не к спинномозговому обезболиванию?
— Нет.
— Почему вы предпочли бы общий наркоз?
— Из соображений гуманности
— Болезненна ли пункция без предварительного укола?
— Исключительно болезненна.
— Сколько пункций довелось вам сделать?
— От полутора до двух тысяч.
— И, как правило, ввести длинную иглу удается без труда.
— Нет, эта процедура требует особой тщательности.
— Можете ли вы сделать пункцию, если пациент кричит и вырывается?