Судьба-Полынь Книга I
Шрифт:
Что-то темное и чужеродное завладевало им, толкая к убийству.
Раскачиваясь, как пьяный, он подскочил и хватил бога по голове своей палкой. Еще раз. И еще. Бил, пока череп свихнувшегося монстра не треснул, пока не брызнула зеленовато-черная кровь. Бил, пока сам не почувствовал удар в грудь, от которого завалился на спину, задыхаясь и обливаясь слезами. Голова раскалывалась от боли.
«Снова! Снова из бога вырвалась волна силы!»
Волна непонятной энергии рванулась вверх, проломив потолок и едва не разрушив святилище. На Арда упало несколько
Наваждение исчезло. Чужая воля перестала ломиться в сознание. Пришедший в себя юноша выбрался наружу, чтобы угодить в руки подоспевшему Херидану.
— Твою-то мать, парень! — проворчал горец. — Мне бы стоило запомнить, что тебя нельзя даже на мгновение оставлять одного! Что стряслось на этот раз?
— Зайди внутрь, — с трудом разлепил искусанные губы Ард. — Зайдите все и посмотрите!
Он разрыдался, выскользнул из рук ошарашенного Херидана и упал на живот. Посмотрел на испачканные кровью руки.
«Я убил бога…»
Охранникам не потребовалось даже перешагивать порога, чтобы все понять. Херидан зло покосился на Ольхоча.
— Говоришь, народ хлебосольный и мирный, а бог — сама доброта?
Растерянный воин смахнул со лба пот, пугливо оглянулся на холм.
— Сам не понимаю, что произошло. Сколько ездил, всегда спокойно было.
— Чтобы ни случилось, надо отсюда уходить. И как можно быстрее, — проронил другой охранник.
Херидан кивнул, подхватил Арда под руки, поставил на ноги.
— Ты как? Идти можешь?
— Дойду. А с ними, со всеми, что делать? Так бросим? На поживу зверям? Не по-человечески это.
— Лучше не трогать, — вмешался в разговор третий охранник. — Мы не знаем, что за напасть на них обрушилась, вдруг болезнь или порча какая. Уходим, хозяин.
Они без оглядки припустили к оставленным телегам. Мертвая тишина, накрывшая деревню, вдруг навалилась на путников внезапным чувством страха. Ощущение, что стоит оглянуться, и они увидят, как в распахнутых настежь воротах толпятся все жители деревни — мертвые, покалеченные, смотрящие с укором им вслед, было настолько явственным, что по спинам тек холодный пот.
— За вами призраки гонятся, чего вы такие перепуганные? — дожевав колбасу, заржал Пард, когда они выскочили к телегам. Его смех тут же смолк, стоило заметить, как трясет Рэйхе, как напряжен Херидан, а Ольхоч, сжимая оберег, бормочет заклинания. Ард сам напоминал призрака — глаза остекленели, лицо белее мела.
— Случилось чего? — сразу насторожились дожидавшиеся их охранники.
— Уходим! Гоните, как можно быстрее! — рявкнул горец, вскакивая в седло.
Засвистели плети, закричали возницы, погоняя лошадей. Летели галопом, пока лес не остался далеко позади.
— Что там было-то? — покосился назад Пард. — От кого бежали?
— От деревни мертвецов, — сплюнул Херидан. Желваки ходили у него на скулах.
— Все мертвы, что ли? Мор или нападение?
— Местный божок спятил. Всех поубивал.
Пард посерел лицом.
— Дела…
—
Охранник обхватил голову руками, закачался.
— Не война ведь. За что же их так? В чем провинились?
Ответов ни у кого не было. Потупились, отвернулись, с ужасом представляя на месте жителей мертвой деревни своих родных.
Сайнария склонилась над мужчиной, приобняла, что-то зашептала на ухо, и Ольхоч успокоился в женских руках, притих. Херидан сунул ему фляжку с вином.
— Выпей.
Тот судорожно глотнул, протянул обратно. Горец тоже выпил, передал следующему охраннику.
— Помянем бедолаг. Да пребудут их души в покое.
Фляжка пошла по кругу. Остаток дороги до ближайшего постоялого двора проделали в молчании. Устраивать привал никто не захотел. Слишком яркие стояли еще перед глазами картины произошедшего в деревне, терзал носы запах смерти, въевшийся в одежду. В таком состоянии лучше ночь проводить под крышей, чтобы мертвые не пришли на зов воспоминаний.
Поручив лошадей конюшему, путники прошли в трапезный зал. Постоялый двор был раза в два больше трактира Ландмира. Место хозяин выбрал удачное, на пересечении трех важных дорог, ведущих к большим городам: портовому Мерту, Дэйвиру и Кору. Тракт оживленный, людей много проезжает. И в зале путников набилось — еле свободный стол нашли. Расторопные служаночки мигом принесли горячей каши с грибами, двух гусей, соленой капусты и три кувшина вина: Ард решил не скупиться.
Понуро выпили. Попытались завести разговор о дальнейшей дороге и ждущих в Мерте делах, но само вышло, что вернулись мыслями к деревне.
— А я вот думаю, неспроста тот бог спятил, — произнес Савор, самый старший по годам охранник. Высокий, жилистый и проворный; мышцы на руках, что морские канаты, лицо узкое, заостренное, волчье напоминает. И взгляд такой же, настороженный. Может, потому до седин и дожил при столь опасном ремесле, что всегда к любому нападению готов. Опрокинув вино в рот, вновь наполнил кружку. — Кто-то или что-то помогло ему.
— С чего взял? — прищурился Херидан.
— По словам Ольхоча бог мудр и добр был, народ свой не обижал. Встречал я таких на своем веку, кому действительно служить хотелось. Не из-за страха, а от души. В таких злобы нет и взяться неоткуда. Вот и вопрос: откуда она пришла? Что ни детишек, ни женщин не пожалел?
— Разве поймешь этих богов, что у них на уме? — буркнул Херидан. — Утром о доброте вещают, а вечером деревню кровью заливают.
— Я чувствовал его боль и ужас от содеянного, — тихо произнес Ард. — Он был в отчаянии. Савор прав, что-то привело его к безумию.