Судьба. На острие меча
Шрифт:
Посягательство на нас прекратилось, так же неожиданно, как и началось. Но минутой спустя эти страшные уродливые человечки заступили дорогу вновь. Впрочем, на этот раз они не нападали, а лишь стояли на нашем пути. Мы, не останавливаясь, продвигались вперёд. Уродцы визжали и стонали под копытами коней, но быстро поднимались, чтобы вновь и вновь оказываться на нашем пути. А голос продолжал звенеть…
— Не сопротивляйтесь, — Голос не угрожал, он окутывал сознание и успокаивал, — это бессмысленно. Вы все будете жить, долго…
— …и счастливо, — ехавший в середине каравана
— Мы убьем только мага и девушку.
Ого, как изменились их намерения, ночью они, кажется, предлагали мне дружбу…
— Чтоб вы все сгорели синим пламенем, — лучшего проклятья я не смогла бы придумать, даже просидев в раздумьях целые сутки.
Лес вздрогнул и на мгновение ветки отступили, а человечки отпрыгнули от нас в сторону.
— Вперёд, — выкрик Терма донесся до меня даже сквозь скрежет сгибающихся ветвей. Я слегка пришпорила Верного, и конь устремился вслед за всё убыстряющим свой бег караваном.
Но продолжалась наша скачка не слишком долго, не сразу, но Лес сообразил, что его надули. Хищные ветви и обруки вновь перегородили нам дорогу.
— Нелоф, у тебя остался всего один брат, — Голос шелестел, проникая в наше сознание, не заглушаемый ни треском ломающихся ветвей, ни нашими криками, ни топотом и ржаньем коней, — посмотри, Нелоф, Ильлия уже умер, его не вернёшь, а они… они все живы…
— Нелоф, не слушай его, не слушай, — кричал Ильдарас, разворачивая коня в попытке добраться до опустившего оружие Браузера.
— …они даже не пожелали задержаться, чтобы освободить его душу, они обрекли его на вечные страдания… Нелоф, будь с нами, будь одним из нас, — вытянувшиеся ветви захлестнулись на шее безвольно застывшего Браузера и, сдернув его с коня, потащили в сторону деревьев.
— Нет, — вскричал отчаянно бьющийся Мардлоф, он, как и Ильдарас безуспешно пытался пробиться к брату. Его конь застрял в переплетениях ветвей, и тогда Мардлоф спрыгнул на землю и, лавируя меж ветвей, побежал в сторону доносившихся до нас криков.
— Стой, Мардлоф! Стой! — приказал маг, но его не слушали. Крики Нелофа становились всё отчаянней, похоже, он очнулся от охватившего оцепенения и понял, что с ним случилось.
— Нет, я не могу остановиться, — ответ Марлофа донесся уже из глубины леса, — что я скажу матушке, если и второй мой брат не вернётся домой?
— Остановись, Мардлоф, если убьют и тебя, то кто продолжит ваш род? — Ильдарас тяжело дышал, но его слова звучали отчётливо и громко.
Ответа не последовало.
— Что станем делать? — пробившийся к нам Мейхель обратился ко мне за советом. Спереди слышалось тяжелое сопение Терма, продирающегося сквозь толпу обруков. Наше движение вперёд окончательно застопорилось.
— Мы должны попытаться спасти их!
— Это бесполезно.
— Значит, мы поможем им умереть.
— Мы не станем так рисковать, мы должны… — говоривший это маг оборвал себя на полуслове.
— К черту ваши обязательства, к чёрту ваш долг! Вы хоть знаете, что их там ждёт? — О, да, мужчины знали, но предпочли промолчать. —
— Осторожнее, Авель, — тихо, в полголоса предупредил Тёрм, — они заманивают нас в ловушку.
Так, значит, эта мысль пришла в голову не мне одной… Я невольно замедлила своё движение и, остановившись, огляделась по сторонам. Черные, словно обугленные ветви, что шевелились впереди нас, свисая и вытягиваясь к земле, оставляли совсем узкий проход, но тем не менее его было достаточно, чтобы свободно протиснуться пешему человеку. А за нашими спинами Лес смыкался в сплошную стену. Повернувшийся вспять Мейхель ударил мечом раз, другой, но только и сумел, что срубить пару тонких веточек, на место которых тут же потянулись новые. Он замахнулся вновь, но опустившийся сверху большой узловатый сук ударом в грудь отбросил его под ноги неподвижно застывшему магу. Ветви, составляющие стену, переплетались меж собой, с каждой секундой возводя все более и более монолитное сооружение. А за стеной слышались шепелявые и рассерженные голоса десятков обруков.
— Ну, что мы стоим? — Тёрм оттеснил меня плечом. — Мы хотели помочь нашим друзьям, так поможем им. И будь, что будет.
Камерлинец быстро зашагал вперёд. Меч он держал в готовности, но так ни разу и не поднял, чтобы ударить — черные ветви сами убирались с нашего пути, а обруков нигде не было видно. Спустя пару минут мы вышли на узкую, но длинную аллею, образованную гигантскими, уже начинающими срастаться меж собой деревьями.
— Центр Картенминского леса, — не знаю для чего (по мне и так всем всё было понятно) прокомментировал стоящий за моей спиной маг.
В нос шибануло отвратительным смрадом мертвечины. Мои глаза, успевшие привыкнуть ко тьме, увидели ужасающее зрелище — около каждого дерева врытые по колено в землю, оплетённые ветвями стояли пленники. Их было очень много, десятки, сотни человек со вспоротыми животами, с обескровленными лицами, с потухшим, невидящим взором. Страшный сон повторялся… теперь уже наяву.
— Нелоф! Мардлоф! — мучительный стон, раздавшийся совсем рядом, заставил меня броситься в направлении звука. Добежать мне не дали — толстая в два обхвата ветвь загородила дорогу и отбросила меня назад.
— Пища, — прошелестел всё тот же, уже давно преследующий нас Голос.
А на поляну вышло десятка полтора обруков, которые тут же начали пищать и шепелявить в несколько голосов:
— Пища для господина готова.
— Хозяин, твоя пища здесь, позволь нам получить награду.
— Хорошо, — подумав, изрек Голос, — можете выпить одну лошадь.
Обруки стояли к нам совсем близко, и я поняла, что именно не давало мне покоя в их облике — сморщенные тела и лица буквально говорили, кричали о неимоверно мучавшей их жажде.