Сумеречная роза
Шрифт:
– Уж в этом я ручаюсь, – улыбнулась Джонет. – Вы останетесь здесь, вы оба, хотя дом, конечно, маленький. Я могу спать с Мэри, а Йен устроится в сарае у ледника вместе с нашим Дэйви.
– Дэйви здесь?
– Да, а вы не знали?
– Нет. Честно говоря, если я вообще вспоминала о нем, то думала, что он либо погиб, либо с Роджером в Лондоне.
– Дэйви сказал, что ваш брат жив, но Вулвестон уже покинул Ноттингемшир, иначе я послала бы с ним весточку вам, что со мной все в порядке. Но вы видели его, я так понимаю?
– Да, хотя свидание не принесло мне ничего хорошего. Он даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне. Но почему Дэйви не с ним? Он ведь не был ранен при Босворте или позже, ведь нет?
– Нет, госпожа, но лорд Вулвестон боялся, что нашего Дэйви не простят, и поэтому не взял его с собой, когда уехал в Лондон присягать в верности Тюдору.
Голос Джонет звучал ровно, но Элис тем не менее почувствовала ее неодобрение и поморщилась.
– Не могу понять, почему Роджер так послушно подчинился. Правда, таким образом он сохранил Вулвестон и свой титул. И многие другие сделали то же самое, включая сэра Лайонела Эверингема и сэра Джеймса Тирелла, который считался одним из самых стойких йоркистов. Но Ловелл не покорился.
– Нет, только не он. – Лицо Джонет выдало ее.
– Ты видела его! – воскликнула Элис. – Я слышала, он жив, Роджер сказал, что он прячется. Где он?
Искоса взглянув на Йена, Джонет нахмурилась и промолчала.
Элис рассмеялась:
– Йен не выдаст его. Он предан мне, а значит, и моим друзьям, так ведь, Йен?
– Да, госпожа.
– Несмотря на его верность, – твердо сказала Джонет, как часто говорила маленькой Элис, – я не могу тебе ничего сообщить. Может быть, когда вернется Дэйви, он решит сказать больше. Ну а сегодня такой день, такой день… Я пошлю за элем, чтобы согреть вас.
И хотя Элис несколько раз пыталась вернуться к теме Ловелла, Джонет уклонилась от разговора. Она только сокрушалась о предстоящей свадьбе Элис. А поскольку Элис отмалчивалась, разговор зачах.
Дэйви Хокинс, прибывший наконец, чтобы поужинать, оказался более общительным, потому что не только с готовностью признал, что Ловелл находится неподалеку, в Йоркшире, но и согласился передать, что Элис хочет встретиться с ним. Дэйви, крепкий жилистый мужчина, такой же практичный, как его сестра, не стал тратить слов на споры, а сказал, что сразу же сообщит Ловеллу.
– Ты думаешь, он согласится встретиться со мной? – спросила Элис. – Дело очень срочное.
– Не знаю. Вам придется подождать здесь, пока я поговорю с ним.
– Когда?
– Когда я найду его.
Он больше не сказал ничего, и Элис пришлось смириться. Он доел свой ужин и ушел. Элис с Йеном провели вечер, прощаясь с попутчиками-актерами, а потом перенесли свои скудные пожитки в дом на Керк-гейт.
Через два дня, когда Элис, Йен и Джонет вернулись из церкви после утренней службы, они застали Дэйви и еще одного мужчину, поджидающих их в маленькой гостиной. Последний, одетый в рваную рубашку, штаны и грязный кожаный камзол, нахлобучил на голову большую шляпу и все равно не смог убрать под нее свои косматые волосы, свисавшие на лицо. Отпустив Йена, Элис приветствовала Дэйви.
– Ты нашел его? – спросила она. – Он встретится со мной?
К ее удивлению, ей ответил второй из мужчин:
– Он встретится с вами, мадам. – И добавил: – Наедине.
Дэйви, взяв Джонет за руку, вывел ее из комнаты, оставив Элис с незнакомцем. Когда мужчина снял шляпу и откинул назад волосы, она узнала в нем Ловелла собственной персоной и поспешила присесть в реверансе.
– Милорд, прошу прощения. Я не узнала вас.
Ловелл улыбнулся, и она мгновенно почувствовала его обычное очарование. Тридцатилетний мужчина, он оставался привлекательным даже в крестьянской одежде. Жестом предложив Элис сесть, Ловелл обратился к ней:
– Дэйви сказал, что у вас есть для меня сообщение, мадам. Я подумал, что лучше мне прийти к вам, поскольку мои передвижения в таком облике будут менее заметны, чем ваши.
Вдруг забеспокоившись, Элис огляделась, заметила, что дверь в коридор приоткрыта, и встала, чтобы затворить ее. Вернувшись на свое место, она тихо произнесла:
– Сэр, я не знаю точно, с чего начать, но я видела кое-что довольно странное, когда через десять дней после битвы при Босворте вернулась в Вулвестон-Хазард.
– Да?
Его лицо не выражало ничего. Он не поможет, подумала Элис, однако, набрав в легкие побольше воздуха, продолжала:
– Вы можете считать меня сумасшедшей, но я уверена, что видела одного из сыновей покойного короля Эдуарда.
Выражение лица Ловелла не изменилось. Его голос оставался спокоен.
– Где вы видели его? – спросил он.
– В Вулвестоне.
– И при каких обстоятельствах?
Его спокойствие возымело свое действие, но ее голос все равно дрожал, когда она ответила:
– Он лежал м-мертвый, сэр, в г-гробу.
– Что?! – Виконт резко выпрямился. Пристально глядя на нее, он отрывисто спросил: – Почему вы думаете, что там находился один из принцев, миледи, и который из них, по-вашему?
Она ответила ему долгим взглядом.
– Вы не отрицаете такой возможности, сэр, но умоляю вас, что мог делать принц королевской крови в Вулвестон-Хазарде?
– Сейчас уже не важно. Отвечайте.
Она помедлила всего секунду.
– Он выглядел как Плантагенет, сэр, блондин и… и… Я не знаю, честно говоря, но он имел внешность короля Эдуарда, не ростом или фигурой, но как две капли похож на Плантагенета. Вы понимаете, что я имею в виду? Должны понимать.
– Очень красивый? Но в то же время хрупкий? Вытянутое лицо?
– Да.
– Был у него… – Он замолк, снова пристально посмотрел на нее и продолжал: – Эдуард дал каждому из своих сыновей маленький круглый медальон с его выгравированным гербом, солнце…
– Сияющее солнце, я знаю. Я не видела такой вещи, сэр.
– Он носил его на шее.
– У него был высокий воротник. Я не видела ничего. Но, сэр, кто еще…
Ловелл сник.
– Не знаю, зачем мне отрицать правду. Вы видели, вероятно, самого Эдуарда. Но что тогда с Ричардом?