Супермодель в лучах смерти
Шрифт:
— Маркелову не грозит. И вообще, парень, запомни, ты можешь следить за кем угодно. А я буду следить за тобой.
— Угрожаешь?
— Пока предупреждаю.
— Глупо. Нам следует дружить.
— Я дружу только с мертвыми. Они не предают. Хочешь выпить? — как ни в чем не бывало резко сменил тему Лавр.
— Давай накатим, — согласился Янис.
Лавр провел его в сауну, где в комнате отдыха уже был накрыт стол на двух человек. Из приоткрытой двери в помещение бассейна доносился девичий смех.
— Я тебе приготовил пару селедок. Можешь потом поплавать
Янис улыбнулся в знак благодарности, сел за стол и, подождав, пока Лавр нальет водку, сказал без обиняков:
— Мы с тобой не должны любить друг друга. Но сделка состоялась и, пока деньги не лягут на счета, будем стоять плечо к плечу. А после поглядим, чей пистолет стреляет точнее. Надеюсь, мой.
Лавр поднял рюмку.
— В тот момент он тебе уже не потребуется. Давай выпьем за то, что пока все мы живы.
Они по-русски чокнулись, выпили и с жадностью набросились на закуски.
В отличие от жестких отношений, установившихся между Лавром и Янисом, за столом их хозяев царило полнейшее благодушие. Апостолос, возбужденный присутствием Антигони, смешно и непринужденно рассказывал о своих авантюрах в Америке. Татьяна почувствовала в греческом миллионере обычного мужика и обращалась к нему кокетливо-снисходительно. Антигони вся была поглощена Апостолосом и совсем не обращала внимания на Маркелова. За что он был ей премного благодарен, вспоминая ее разнузданное поведение в Греции. Сам он наслаждался присутствием Татьяны и быстротой, с которой она вжилась в роль президента круиза. Нисколько не смущаясь, она заявила Апостолосу следующее:
— Господин миллионер, не знаю, любите ли вы командовать женщинами, но мной руководить невозможно. Я — актриса прославленного театра. Поэтому предоставьте мне возможность полностью взять творческую часть круиза в свои руки. У меня хороший вкус и огромный опыт. Только ненавижу, когда вмешиваются. Надеюсь, учтете?
В ответ Апостолос расхохотался и громко зааплодировал. Он представил себе, как столкнутся на одном капитанском мостике две тигрицы. Ведь Пия тоже уверена, что будет единолично руководить круизом. Очаровательная получится драка. Внимание всех участников и прессы будет настолько приковано к их соперничеству, что никому и в голову не придет интересоваться содержимым трюмов.
Татьяна приняла восторг Апостолоса исключительно на свой адрес. И предложила за это выпить. Потом как бы невзначай спросила Антигони:
— А вы, милочка, тоже собираетесь в круиз?
Антигони пожала плечиками, и вдруг ее длинноватый нос издал нечто вроде всхлипывания. Вечно полуоткрытый рот скривился, и она вопрошающе взглянула на своего любовника. Он покусывал нижнюю губу и разглядывал посетителей ночного клуба.
— Адмирал, ты берешь меня в круиз? — капризно спросила девушка.
— Нет, — коротко ответил он. — Этот круиз — дело политическое. Мы устанавливаем прямые бизнес-контакты между двумя нашими странами. Я не имею права появляться перед журналистами, депутатами и правительственными чиновниками с тобой. Для нас — это не прогулка, а работа на официальном
— А она у вас красивая? — игриво поинтересовалась Татьяна, которая получала удовольствие от возникшего разговора.
Апостолос погладил Антигони по ее мелким кудряшкам и прижал к своей мощной груди.
— В моей жизни некрасивых женщин не было… Как-то не попадались. Жена бизнесмена, владельца транснациональных компаний, всего лишь атрибут, работающий на его имидж. И к личной жизни никакого отношения не имеет.
Антигони вдруг оживилась, оттолкнула Апостолоса, двумя руками откинула свои кудряшки назад и с озорной улыбкой, глядя в глаза Татьяне, предложила:
— Давайте выпьем за Пию. Она действительно красивая женщина. Я счастлива, что при такой жене Апостолос обратил внимание на меня. Правильно, адмирал?!
— А почему вас называют адмирал? Вы служили на флоте? — наивно спросила Татьяна.
Апостолос рассмеялся, поднял бокал с белым французским вином и объяснил:
— Адмиралом прозвали потому, что я владею собственным флотом. По всем океанам ходят корабли с моими инициалами. Скоро появится новый танкер, который я назову в честь Антигони.
— А в честь жены вы называете корабли? — не унималась Татьяна.
— Называл. И не один. Но они давно отправлены в переплавку, — честно признался Апостолос.
— А можно, я тоже буду называть вас адмиралом?
— Если поцелуете меня, — заявил он и подставил Татьяне свои полные искусанные губы. Она, не раздумывая, ответила ему долгим сочным поцелуем. Маркелов, все это время мужественно выполнявший роль переводчика, занялся отбивной. А Антигони захлопала в ладоши и, достав из сумочки фотоаппарат, сфотографировала целующихся.
После этого Апостолос перевел разговор на обсуждение подготовки круиза. Он не собирался экономить деньги ни на рекламе, ни на составе участников. Конкурс супермоделей должен быть организован на европейском уровне. Он готов взять на себя оплату репортажей американской компанией CNN, и предложил Маркелову задействовать все каналы российского телевидения. Пусть снимают все — и конкурсы, и погрузку в порту Пирей контейнеров с оборудованием для зверофермы.
Маркелов слушал внимательно и редко отвлекался на просьбы Татьяны о переводе разговора. Тогда она начинала допытываться по-французски, и Апостолос любезно повторял ей сказанное ранее. Однако, как только фанфары оповестили о начале развлекательной программы, он приложил палец к губам и развернулся в сторону круглого дощатого помоста.
Появление кордебалета посетители приветствовали аплодисментами. Танцовщицы были одеты в кольчуги и шлемы русских дружинников. Сквозь железные кольца заманчиво проглядывались обнаженные тела. Танец состоял из размахивания жестяными мечами и отбивание ударов щитами. Потом девушки ловко принялись сбивать с голов друг дружки шлемы, и их белые роскошные волосы метались по обнаженным плечам в бешеном ритме танца. После этого некоторым воительницам удалось разорвать кольчуги на своих противницах.