Супермодель в лучах смерти
Шрифт:
Произошло это настолько неожиданно, что Лавр и его бойцы не успели среагировать. Пули просвистели у них над головами. Одна срикошетила и чиркнула по шее завопившего от боли охран ника. Засада была засвечена. Лавр тихо матюкнулся, и как по команде охранники принялись палить из своих «узи».
Воркута мгновенно повалился на лежавшего парня и приставил ему к голове пистолет. Его дружки отстреливались из пистолетов. Их положение было проигрышным. Поэтому Воркута поднялся вместе с парнем на ноги и, прикрываясь его телом, медленно скрылся за поворотом. Никто из охранников Маркелова не рискнул стрелять
Перестрелка продолжалась недолго. Три истекающих кровью трупа заставили двух остальных лыжников сдаться. Они отбросили пистолеты и подняли руки.
Лавр вышел из ельника. Среди его ребят потерь не было. Подошел к сдавшимся.
— Кто такие?
— Солнцевские.
— Из Москвы?
— Ага.
— Кто послал?
— Спроси у Воркуты. Мы без понятия.
— Маркелова знаете?
— Ага.
— Приказали убить?
— Да, нет. Проследить, чего он тут затевает.
Лавр соображал, какое решение принять. Уже хотел отправить своих ребят в погоню за Воркутой, как вдруг раздался сухой одиночный выстрел. Все вздрогнули. Стало ясно, что Воркута застрелил охранника. Лавр спокойно подошел к своим, взял из рук стоявшего рядом спутника автомат и, ни произнеся ни единого слова, в упор расстрелял оставшихся приятелей Воркуты. Потом скомандовал:
— Воркуту уже не достать. Езжайте, заберите нашего. Все трупы облить бензином и сжечь. Потом поглубже закопайте и, не теряя времени, дуйте в деревню. Грузовик вас будет ждать на шоссе. Понятно?
— Чего уж… — последовало в ответ.
— Нечего распускаться. За это вам и деньги платят. О семье убитого фирма побеспокоится. А труп сжечь со всеми. Некогда с ним нянчиться. И побыстрее!
Лавр сел на приготовленный ему снегоход и крутанул ручку газа. «Буран» плавно набрал скорость и помчался по лыжне, оставляя за собой вихрь серебристых снежинок.
Маркелов молча курил возле «газика». Он, как и все, слышал перестрелку. Но на вопросы перепуганного Правоторова лишь пожимал плечами.
Наконец появился Лавр. На немой вопрос, застывший в глазах хозяина, он небрежно махнул рукой.
— А, браконьеры. Пришлось немного попугать. Деру дали. Если наши парни их догонят, сдадим в милицию. А если нет, то лучше об этом и не вспоминать. К чему привлекать внимание?
Правоторов согласно кивнул головой. Маркелов промолчал. Колька решил было внести ясность и прошептал депутату:
— Откудова тут взялись браконьеры…
Но Василий Васильевич резко прикрикнул:
— Помолчи, дурень, наше дело сторона. Браконьеры так браконьеры.
— А то кто ж, — подтвердил Лавр. Он первым уселся в «газик», за ним полез Маркелов и, словно воробей, запрыгнул Правоторов. Остальные остались дожидаться охранников и, как пришибленные, покуривали у обочины.
Глава девятая
Всю дорогу до Москвы Маркелов пребывал в паршивом настроении. Голова трещала с перепоя. Встреча с главой администрации района оказалась мероприятием «сногсшибательным». Петр Гаврилович Кабанюк принимал их с барскими излишествами. Трапеза происходила в бывшей стекляшке — кафе, переоборудованном под коммерческий ресторан. Поскольку Лавр заранее передал
Немного придя в себя в бывшем филиале «Барвихи», Маркелов в который раз внимательно выслушал подробный рассказ Лавра о перестрелке в лесу и поручил ему связаться с авторитетами солнцевской группировки, выяснить, каковы их претензии. Он всегда предпочитал хилый мир самой выигрышной войне. Лавр несколько раз ездил на встречи и возвращался с уверениями, что никто никаких приказов Воркуте не давал. Он действовал на свой страх и риск. И вообще в настоящее время находится вне группировки. Лежит на дне и не дает о себе знать. Маркелову оставалось поверить в самодеятельность известного рэкетира. Лавр получил задание достать его из-под земли и убрать любой ценой. На этом инцидент посчитали исчерпанным.
Маркелов уже собрался приступить к подготовке договора о сотрудничестве с греческой фирмой Апостолоса Ликидиса, как пришло новое известие. На этот раз о выздоравливающем графе Нессельроде.
Как ни странно, но Илья Сергеевич не рассердился, не устроил скандал, а задумчиво покачал головой:
— Надо же? Ничто его не берет!
— Его спасла какая-то баба. Мои ребята должны были отвезти его на заколоченную дачу и там кончить. Но по дороге оставили на время у своей знакомой. Она и выпустила. Ребята уже наказаны. Графом займусь, как только начнет появляться на улице.
— Оставь его, — лениво махнул рукой Маркелов. — Видно, не судьба. Нашли кому его доверить — бабе!
— Какая-то дурацкая история. Баба им заплатила за то, чтобы с ним потрахаться…
— Да, плохо у тебя с кадровой политикой.
— Хозяин, не бери в голову. Я этого графа сам размажу.
Маркелов больше не видел в Павле Нессельроде соперника.
Ему даже было бы приятно понаблюдать за графом, с презрением отшитым Татьяной.
— Ты уверен, что граф не догадывается, чьих рук это дело?
— Обижаешь. Обычный бандитизм. Отобрали выигранные в карты деньги. Мы-то здесь при чем?
— А баба?
— Чужая.
— В таком случае оставь его. Глядишь, пригодится. Он ведь малый ничего. За ним кто-нибудь стоит?
— Вряд ли. Я сам виноват. Доверил остолопам. Считай, повезло ему.
— Что ж, доброе дело сделал. Когда-нибудь зачтется! — рассмеялся Маркелов и снял тему графа. Слишком серьезные проблемы одолевали его и отвлекаться на пустяки уже не было времени. Тем более что из Греции пришел факс, извещающий о приезде Апостолоса в Москву. Единственная слабость, перед которой он спасовал, — звонок Татьяне.