Супермодель в лучах смерти
Шрифт:
Он заулыбался, зааплодировал своими огромными ручищами и произнес одно из немногих знакомых ему русских слов, часто слышанных от Яниса:
— О, прикол! Гранд прикол!
Все рассмеялись милой шутке. Маркелов по привычке посмотрел в заднее стекло. «Вольво» с охраной неотрывно ехала за ними. Он нажал на кнопку, и открылись дверцы бара.
— Предлагаю скрасить нашу поездку.
Тускло освещенный салон озарился подсветкой изнутри бара. Разноцветное содержимое бутылок соблазнительно заколыхалось перед глазами.
— О, я пью исключительно шампанское. Но только не советское, — предупредила Антигон и.
Маркелов принялся изучать бутылки.
—
— Вполне, — обрадовалась непрошеная гостья.
— А мне налей то же, что и себе, — небрежно махнула рукой Татьяна.
— «Пасспорт скотч»?
— Годится.
Апостолос предпочел что-то из белых вин. Он с нескрываемым интересом смотрел в окно «линкольна», отодвинув шелковую шторку. Его глаза никак не могли привыкнуть к постоянной давящей темноте. Им не хватало привычного раздражения. Редкая реклама типа «Samsung», «OLBI», «Sunrise», не могла рассеять той мрачности, которая пряталась в арках домов, в провалах переулков, в мертвенном свете огромных витрин. «На таких улицах хорошо снимать триллеры», — подумал про себя Апостолос. Убийства маячили за любым углом. Казалось, что за каждым неубранным сугробом прячется террорист. И это в столице страны! «Можно представить, что творится в Брянской области, — улыбнулся своим мыслям Апостолос. — Идеальная страна для моей затеи».
Маркелов на правах хозяина поухаживал за дамами и предложил обмыть приезд в Россию. Потом включил тихую музыку и предложил Апостолосу:
— Москву лучше осматривать утром. Завтра покажем некоторые достопримечательности. Не все так страшно, как кажется на первый взгляд. Сейчас приедем в одно уютное заведение, которое я держу через подставных лиц. Ночной клуб «Бельведер». У нас в моде сейчас западные названия. Есть свой «Манхэттен», «Сохо», даже «Лидо». Для народа. Но каждый солидный бизнесмен предпочитает открыть что-нибудь для себя.
— Со стриптизом? — кокетливо спросила Антигони, помня предупреждение Татьяны.
— Разумеется, — подтвердил Маркелов. — Сам я не очень поощряю подобные зрелища, но такова сегодняшняя московская мода.
— А я люблю, — признался Апостолос. — Тем более многие утверждают, что русские женщины необычайно красивы. Стоит посмотреть. Хотя присутствие Татьяны меня уже убедило в верности этой оценки.
— Нечто подобное он говорил в Америке об американках, — заметила Антигони по-русски и весело рассмеялась.
Апостолос, не понимая комментария, продолжал:
— В Америке женщины делятся на экземпляры. Есть совершенно фантастические. Но в дорогих оазисах. А взгляд из окна машины выхватывает в основном коротконогих толстушек и худощавых негнущихся телеантенн.
Маркелов и Антигони не удержались от смеха и в два голоса перевели Татьяне его определение американок.
— Зато, судя по Антигони, гречанки прекрасны? — не преминула встрять Татьяна.
Апостолос выслушал перевод, задумался, покусал нижнюю губу и покачал головой.
— Думаю, Антигони — самая красивая гречанка, остальные так себе.
Подобная ни к чему не обязывающая взаимная болтовня могла бы продолжаться бесконечно. Но «линкольн» мягко притормозил, и дверь салона открыл Лавр, ехавший за перегородкой с водителем.
— Прошу.
Повеселевшая компания вывалилась в ночь. Переулок, уходивший под горку, был тёмен и зажат высокими старыми зданиями. Только возле роскошных распахнутых резных дверей светлого дерева радовали глаза снопы света. Они мощно лились из-под широкого нависавшего над всем тротуаром стеклянного козырька. Возле дверей в кадках стояли серебристые елочки с мигавшими в их хвое красными лампочками. Два охранника в длинных черных пальто и белых шелковых шарфиках, с зализанными волосами, встречали их напряженными взглядами.
Маркелов вошел первым и широким жестом хозяина пригласил гостей. Они невольно задержались на пороге. Перед их взорами предстала мраморная лестница с двумя бронзовыми лошадьми, взвившимися на дыбы у основания перил. Ступеньки, покрытые золотистой ковровой дорожкой, поднимались к площадке, затем расходились в стороны, а в центре горела надпись «BELVEDERE».
Пока Апостолос любовался скульптурами лошадей, к ним подошел официант с подносом и предложил всем по бокалу шампанского.
Маркелов с гордостью поднял свой. Он был доволен реакцией грека. Пусть не думает, что только у них там можно принимать в роскошных апартаментах. В России такие, как Маркелов, способны и на большее. Поэтому, теша свое тщеславие, скромно предложил:
— Хочу поприветствовать вас в своем небольшом уютном уголке отдыха. Здесь два зала. Один молодежный, а второй для солидной публики. Туда я вас и приглашаю.
— А стриптиз в каком? — поинтересовался Апостолос.
— В том, где вы, — мягко улыбнулся Маркелов.
Они поднялись по лестнице и повернули направо. Еще несколько ступенек вверх и, пройдя небольшую арку, они оказались в уютном круглом зальчике, в котором столики были отгорожены друг от друга деревянными решетками, увитыми цветами. На каждом стоял подсвечник на три свечи, а между кабинками на малахитовых тумбах возвышались бронзовые канделябры. Все свечи пылали живым огнем. Легкий свежий воздух был наполнен терпким, обволакивающим ароматом. В центре зала возвышалась эстрада. Круглый деревянный помост. На всем лежал отпечаток купеческой старины. Официанты в малиновых рубашках и темно-зеленых жилетках бесшумно скользили по проходу.
За несколькими столиками степенно ужинали солидные мужчины, взоры которых мгновенно обратились к вошедшим дамам. Антигони и Татьяна скинули свои шубы на руки возникших сзади официантов и прошли вперед. Апостолосу помог вылезти из шубы Маркелов. Тот закрутил головой и с беспокойством в голосе спросил:
— А где Янис?
— Он сам захотел ехать с моей охраной. Наверное, убеждается в надежности «Бельведера».
— Не сердитесь на него, — Апостолос положил свою широкую ладонь на плечо Маркелова. — Он внушил себе разные глупости по поводу возможных инцидентов в России. Я ничего подобного не опасаюсь. Ведь я ваш гость. И к тому же мы — партнеры.
Маркелов лишь кивнул головой и проводил его к столику, за которым уже осваивались дамы.
Тем временем Янис в сопровождении Лавра исследовал помещения ночного клуба. Везде он сталкивался с охраной и безразлично-предупредительным отношением — Лавра раздражало, что тот сует нос в чужое хозяйство. Он не выдержал и довольно зло спросил:
— У тебя есть основания опасаться каких-нибудь действий с нашей стороны?
— Нет. Сейчас на это вы не решитесь. Просто нам придется осуществлять охрану вместе. Корабль — огромное хозяйство, и там будет много работы. Желательно, чтобы наши люди не перестреляли друг друга. Я давно занимаюсь охраной Апостолоса, и поверь мне, лучше, чем он, в Греции никто не защищен. Хотя там это не очень-то и нужно. Другое дело здесь. Каждый обзаводится охраной, но она не спасает. Подстреливают, как глухарей на току.