Суть времени. Цикл передач. № 31-41
Шрифт:
Ровно настолько, насколько я люблю советский язык, я люблю и язык марксистский. Я восхищаюсь Марксом! Но это же невозможно один к одному сейчас применить. Опять же по той же самой причине — потому что это рухнуло. К советскому обществу, к советской стране, к советской истории есть одна критическая претензия — что это рухнуло. Но это очень серьёзная претензия. Оно же почему-то рухнуло.
И когда мне бесконечно говорят, что оно рухнуло, потому что там вкрались несколько предателей, которые это всё сделали: Горбачёв, Яковлев… Всё так… Вкрались.
Но, во-первых, их пропустили на
Во-вторых, в партии были системы самозащиты? Была партийная разведка. Были пленумы. Были съезды. На 28-мом съезде в 90-м, если мне не изменяет память, году всё было ясно про Горбачёва. Он уже растоптал всё. Он остался Генеральным секретарём Коммунистической Партии Советского Союза? И что — я должен сказать, что все члены съезда были агентами ЦРУ? Но это же смешно.
Съезд народных депутатов СССР, Верховный Совет СССР не объявил импичмент Горбачёву, не переизбрал другого президента Советского Союза. Он имел все права. Там большинство находилось у партии. Почему этого не было сделано?
КГБ СССР не отсёк врагов советской власти и советского общества? Почему он их не отсёк, а наоборот проводил по всем возможным каналам? Что произошло с системой? Это же было системное заболевание, высшим проявлением которого была деятельность Горбачёва. Но это же было только высшее проявление некоего системного заболевания.
Что это было за заболевание? Что произошло с советским обществом, с советскими смыслами?
Значит, мы их начнём восстанавливать в том виде, в каком они были когда? — В 20-е годы, при Сталине, при Хрущёве, при Брежневе? В каком именно их модусе? У них же было много различных модификаций. И если они не сработали и позволили разрушить страну, то кто сказал, что становление их и даже создание страны на их основе не обернётся таким же, а, может, ещё более быстрым фиаско.
Может быть, кто-нибудь этого и хочет? Может быть, кто-нибудь из наших врагов на Западе, как раз и думает, что надо бы ещё разок собрать это всё на такой вожделенной для них, как они это называют — совковой — основе и дать этому «совку» окончательно «под фанфары» рухнуть полностью.
Ну, вот нам всё время приходится заниматься системой управления клубом «Суть времени». Клубом «Суть времени» — небольшой организацией…
Но вы вдумайтесь в бред, согласно которому, с одной стороны, идеалом во всём является Сталин — сталинская страна, сталинская система управления и так далее; а с другой стороны, по причине того, что идеалом является Сталин, начальство надо посылать на три буквы.
Вы понимаете, что это шизофрения? Что это абсолютный аналог того, что когда-то говорил Владимир Соловьёв про революционных демократов, что они твёрдо убеждены, что человек произошёл от обезьяны — и потому все люди братья.
Я понимаю, почему начальство надо посылать на фиг классическому либералу — человеку, который считает, что он сам себе царь… Как в «Воскресении» у Толстого человека спрашивают:
— А царя-то ты признаёшь?
— Почему не признаю… он себе царь, а я себе.
Но соединение сталинизма с сетевыми вольностями — это постмодерн. Это и есть пузыри регресса.
Ну, так что же мы сделаем в масштабах советского общества, всё равно неоднородного, привыкшего к определённым вещам, существующего в сегодняшней ситуации, в условиях интернета и всего остального? Мы его подстрижём под какую сталинскую гребёнку?
Сталин — очень крупный идеолог и политик. Неужели кто-нибудь думает, что он в 2011 году стал бы стричь всё так, как можно было стричь в 30-м? Другая реальность. Другое мышление. И этот процесс-то разрушения «вавилонской башни» уже произошёл. Ну, и лежит там советский осколок. Ну, попытался его Зюганов так или иначе модифицировать. Ну, создана на этой основе одна из ниш, а рядом есть другие ниши, а вокруг есть эклектика этих ниш. А над этой эклектикой сидят либероиды, смотрят на это, называют всё это опарышами, презирают и говорят:
— Управлять будем вечно. Вечно…
В условиях, когда неслиянны эти языки… Когда невозможно создать единый язык, а, значит, и мощную коммуникацию в пределах большинства… Все, надеюсь, понимают, что язык — это средство коммуникации? И мир не придумал других средств. Я, разумеется, имею в виду политический язык. Если этого языка нет, и все говорят на двунадесяти языках, — так и будет это фиаско…
— И будем, — говорят либероиды, — мы этим управлять, как хотим и сколько хотим.
Это не политическая проблема? Это не является главной политической проблемой, ради которой мы собрались? Есть другие проблемы? Какие?
Как только здесь возникнет политико-лингвистическое единство, как только всё это спаяется по-настоящему, — всё, не будет никаких либероидов и ничего другого, страна повернётся, будет осуществлено очередное русское чудо, и она пойдёт в нужном направлении.
Как только — так сразу…
Но вы понимаете о каком «как только» идёт речь? Каков уровень амбиции? Я бы с удовольствием его занизил до предела, но нет возможности. Болезнь такова, что либо нужно применять вот эти самые фантастические и амбициозные средства, либо говорить, что больной умер.
Либо лгать самому себе, вытаскивая из процессов какие-то малые лакомости: депутатские мандаты или что-нибудь ещё. Я не хочу этим заниматься.
А теперь подумаем о языке. В сущности, язык для меня, как для политика, конечно же, является, прежде всего, средством коммуникации. Я же вижу, вижу на практике, что огромное количество позитивных, духовных, недовольных сегодняшней ситуацией людей начинает конфликтовать друг с другом потому, что у них нет прочного, эффективного, единого политического языка. И если не будет этой коммуникации, какая политическая организация? Какие политические победы? Какой политический субъект?
Значит, коммуникации нужного качества нет.
Нужен язык.
Язык опирается на смыслы, символы, образы и всё остальное. Отдельно надо обсуждать эту проблему в следующих передачах — не в следующих сериях этой передачи, а в следующих передачах.
А смыслы все эти связаны с метафизикой. Нет языка без метафизики. Ну, нету его.
Произошло самое страшное. Схему управления можно восстановить за 10 дней — единство языка и смысла так быстро восстановить нельзя.
Не будет метафизики — не будет смысла — не будет языка — не будет коммуникаций.