Суть времени. Цикл передач. № 31-41
Шрифт:
И тогда можно было сказать:
— Вот по этим параметрам она работает не так. Вот по этим параметрам — это уже функциональные недостатки системы. Это всё связано с тем, что телега, конечно, хорошая, у неё хорошо смазаны колёса, у них правильные оси, но это всё-таки телега, а не «Запорожец». А вот это «Запорожец», но не «Волга». А это «Волга», но не «Мерседес». И так далее.
Но раньше, чем кто-нибудь стал обсуждать — как эту телегу превратить в «Запорожец» или во что-то другое, — там просто стали разламывать оси. И тогда уже вопрос не в том, почему так плохо едет телега, а почему так плохо едет
И стало уже трудно понять, вопрос в телеге или в поломках.
Я-то лично считаю, что сталинская система — совершенно не была телегой, по отношению к которой американская или какая-то другая система была более современной. Я просто ввожу эту метафору для того, чтобы объяснить, что первая причина распада СССР заключается в том, что была разрушена система управления, что под реформами и всем прочим имелась в виду дезорганизация. А дезорганизация обеспечивает то, что обеспечивает… И что в принципе эта дезорганизация проводилась достаточно постоянно. Вопрос — почему не защитили систему от подобной дезорганизации? Но то, что система была дезорганизована, — это факт.
Итак, в любом подобного рода разрушении первый компонент — это разрушение системы управления. Если мы создаём клуб, то мы не можем позволить себе разрушать созданную систему управления, потому что в этом случае не будет никакого клуба, а будет сообщество растерянных индивидов.
То же самое в государстве, в бизнесе, — в любом виде деятельности.
Организация и — дезорганизация.
Значит, была осуществлена элементарная дезорганизация. И это все понимают. А когда система оказалась дезорганизована, она действительно перестала работать. Сначала была небольшая степень дезорганизованности, и она начала давать сбои. Потом больше, и, наконец, дезорганизованность при Горбачёве достигла максимума. И всё это оказалось в состоянии тотальной дисфункции.
Но не потому, что система была плохая. Плохая была система, повторяю, или нет — это отдельный вопрос. Произошедшее в это время не имеет никакого отношения к этой системе. Хуже система снабжала людей продуктами или нет — она снабжала их по тем нормам, которые сама для себя выработала. И она как-то с этим справлялась. Сравните, между прочим, эти нормы с теми нормами, которые существовали в самом сытом тогдашнем американском, обществе. Там тоже были — что два холодильника на семью и принесение обедов из ресторанов, как сейчас? Нет ведь, да? Как мы видим по фильмам, там была весьма скромная жизнь в провинциальных городах. Я уж не буду говорить об Италии и Франции того времени.
Итак, первый элемент гибели Советского Союза — это дезорганизация, разрушение, подрыв действовавшей системы управления.
Но есть и второй компонент, гораздо более важный — смыслы.
Любая политическая организация состоит из трёх людей: политического лидера, идеолога и орговика.
Если оргначало — это одно начало системы, то смыслы или идеи — это другое начало системы.
Была осуществлена неслыханная операция по подрыву смыслов. Всё, что было сделано по подрыву организационного потенциала советского общества, советской страны — ничто по сравнению с тем, что было сделано для подрыва смыслового потенциала.
Вот тут-то и применили все высшие смыслы оружия. Вот тут постмодернистский враг отработал по полной программе. И ужасно боится, что мы назовём правильное имя и скажем, что это постмодернистский враг.
Там была осуществлена атака на идеальное вообще, там были применены все изысканные методы карнавализации, которые разработал Бахтин, постструктуралисты, и там были применены все виды новейшего информационного оружия и так далее, и тому подобное.
Рис. 3
Это всё было обрушено на советские смыслы. Произошла тотальная диссоциация этих смыслов. Информационные и интеллектуальные вирусы были нацелены в каждую клеточку тела. И, прежде всего, естественно, в историческое самосознание, ибо речь шла о советской идентичности. О любви к советской стране шла речь! Если эта страна совершала какие-то неслыханные, чудовищные, ни на что не похожие злодеяния, как её можно любить? Если её нельзя любить, какие смыслы? — Всё отвратительно!
Когда смыслы рухнули, то рухнул язык коммуникаций. Очень важно понять и очень жаль, что кто-то это не понимает, что есть триединство: метафизика, смысл, язык. А дальше вопрос в том, что язык — есть средство коммуникаций.
Рис. 4
Если у вас нет языка, как вы построите коммуникации между собой?
Все скажут, что есть русский язык, или есть язык ненависти к либералам. Но этого же мало.
Была некая смысловая система. Она накренилась и рухнула и разбилась на массу осколков. Вам это ничего не напоминает? Это типичный вариант Вавилонской башни.
Рис. 5
Типичный. Всё, что сказано про Вавилонскую башню — это вот это и есть.
«И заговорили все на невероятном количестве языков».
И говорят на невероятном количестве языков.
И единственный честный ответ на вопрос о том, почему это большинство ничего не может сделать на протяжении стольких лет, заключается в том, что это дикое количество языков. Дикое.
Антилиберальный процесс начался уже в декабре 92-го года, когда Съезд народных депутатов Российской Федерации — Российской Советской Федеративной Социалистической Республики — не дал Гайдару стать премьером. Уже на этом политический успех либерализма кончился.
Когда в ответ на это они расстреляли съезд, то победил Жириновский и Зюганов. И Карякин сказал: «Россия, ты одурела».
С этого момента говорить о какой-то политической манкости, привлекательности либеральных идей, которые до сих пор защищают их творцы, невозможно. Но почему эти творцы до сих пор находятся на том месте, которое у них было. И даже укрепили свои позиции? Почему? Как это может быть не связано со свойствами того большинства, которое позволяет им это сделать?
Если бы это большинство было сильным, то оно бы это давно сделало. Значит, оно слабее, чем его противник.