Свадебное путешествие
Шрифт:
— Знаю.
Хлопнула дверь, и Амариллис зашла в комнату. Она заметила разрисованную афишу.
— Это была моя лучшая помада. — Она обернулась к Гиацинту: — Твоя работа?
Он флегматично потянулся:
— Боже сохрани. Я такими художествами не занимаюсь.
Виола смущённо улыбнулась:
— Ты сердишься?
— Ничуть. Обвиняемый сознался в преступлении?
— Сознался, — кивнула Виола.
— Чистосердечно, — подтвердил её муж, вставая: — А кто сейчас играет Райграса?
Амариллис повела бровью:
— Ну, угадай. Твою роль играет твой непосредственный
— Кто?? — изумился Гиацинт. — Мне только учеников не хватало!
— Думай! Ты же сам передавал ему спектакль.
Он снисходительно кивнул:
— А, Парис,[1] наш герой-любовник…Он всё ещё жив? Хм, странно…
— Вот именно. Причём играет он не Райграса, а именно тебя.
— И как?
Амариллис скептически повела плечами:
— С переменным успехом. То есть, публике-то нравится, но ты же спросил моё мнение. Виола, я жалею, что ты не увидишь настоящую "Лис Нуар"! Ну, идёмте, мой братец будет жутко счастлив. — Амариллис лукаво прижала пальчик к губам: — Только я его не предупредила, пусть будет сюрприз.
.
[1] парис, вороний глаз обыкновенный (четырёхлистный) (Parisquadrifolium)
26.
Они подошли к гримерке почти в конце коридора, № 22. Амариллис толкнула открытую дверь и поманила их за собой.
В глубоком кресле, вполоборота к ним сидел широкоплечий молодой мужчина. Сильно загорелый жгучий брюнет в красной рубашке. Сухого атлетического сложения, почти двухметрового роста, это было заметно, даже когда он сидел, лениво откинувшись в кресле и вытянув скрещенные ноги в кожаных брюках и узких охотничьих сапогах. Но чувствовалось, что при случае он может двигаться легко и быстро, как пантера.
Его лица полностью было не рассмотреть, но склонённый точёный профиль выражал хмурое безразличие. Он читал книжку в ярко-желтой обложке[1] и, хотя явно слышал, как открылась дверь, не поднял головы и даже ухом не повел в честь вторжения. Гостям была видна правая рука, которой он держал книжку. Со стороны ладони, на пульсе, темнела такая же родинка, как на запястье у сестры. На первый взгляд, этим их сходство с Амариллис и ограничивалось.
Сестра с грохотом опустила чайник на ближайшую табуретку:
— Натал, брось свой дурацкий детектив, у нас гости.
— Угу…
— Хм, изволите видеть, он не в настроении. У нас гости!
— А мне-то что?
— А то, старик, — сказал Гиацинт, — что мы с тобой тыщу лет не виделись, и я не ручаюсь за следующую тысячу…
Он едва успел договорить. Брат Амариллис порывисто вскочил, уронив книжку. Смуглое лицо прорезала ослепительная улыбка:
— Гиацинт! Чёртов бродяга!! — он крепко обнял друга до хруста костей. — Не может быть! Каким ветром к нам?
— Попутным, разумеется! Как твоя Бразилия?
— Нормально. Ты знаешь, повезло немного заработать.
— "Немного" это значит, что после поездки театра у тебя останется ещё миллиона три? С меньшей суммой
Натал скромно засмеялся:
— Столько — вряд ли, а миллиончик франков останется.
— Старик, ты просто Ротшильд! — граф восхищённо развёл руками.
— Та, брось, чепуха. Но как ты здесь? Где эта змея тебя нашла?
— На Сан Лоренцо, возле рынка. Сегодня утром.
— Мне не сказала.
— Знаю. Мне тоже не сразу сказала.
Амариллис вмешалась:
— Я только хотела, чтобы и моё присутствие кто-нибудь заметил. И эти "кто-нибудь" сказали мне спасибо за подарок.
Они услышали её реплику и среагировали соответственно.
— Спасибо! — не оборачиваясь, с чувством бросил Натал. — Змея!
Гиацинт толкнул его в плечо:
— Что ты хочешь, твоя кровь!
— Твоё влияние!
Потом они оба всё-таки расцеловали Амариллис, сказав, что она умница, золотко и солнышко. Последнее сказал Гиацинт, и Виола прислушиваясь к себе, удивилась, что не почувствовала ни малейшего укола ревности, хотя муж на её глазах только что нежно поцеловал другую (к тому же очень красивую девушку).
Возможно, дело в том, что похвалы звучали двусмысленно. Мужчины гораздо больше хотели бы задушить актрису, чем обнимать ее, но были слишком заняты друг другом, чтобы отвлекаться на мелкую месть.
Друзья смеялись и обменивались новостями, пока Амариллис варила кофе на маленькой плитке, а Виола стояла в стороне, не желая мешать. Украдкой она рассматривала нового знакомого, всё более убеждаясь, что настолько красивого и сильного мужчины ей видеть раньше не приходилось.
"Да уж, при дворе таких не встретишь", — мысленно вздохнула она, не забыв добавить, что Гиацинт, безусловно, исключение, но брат Амариллис — явление особого порядка. Кстати, они теперь казались гораздо более похожи с сестрой, чем Виола ожидала вначале, насколько вообще могли быть похожи очень высокий мужчина совершенно южно-американского типа и хрупкая (особенно по сравнению с ним) европейская девушка.
Кроме абсолютно одинаковых родинок, в чертах сквозило что-то родственное, улыбка, жесты… Но по цвету брат и сестра совсем разные, и волосы у Натала прямые, густые, с отблеском воронова крыла. А черты лица крупные, открытые — ни малейшего выражения хитрости и лукавства.
"В отличие от его ближайшего окружения", — подумала Виола минимум о двоих присутствующих в комнате.
Весёлые жгуче-чёрные глаза "бразильца" остановились на ней.
— Слушай, граф, что за подружка с тобой? О-очень милая мордашка!
Гиацинт шутя стукнул его кулаком в грудь:
— Ты одичал в своих джунглях, Натал. Это моя жена! Виола, познакомься с… моим давним знакомым… Буквально, виделись пару раз и то случайно, и я никогда не рискнул бы тебе представить столь неизвестную мне личность, но…
Брат Амариллис безапелляционно отодвинул его в сторону и сделал шаг к Виоле.
— Натал Кливи`.
— Виола Ориенталь.
Он поцеловал руку графини и, не отпуская её пальчиков, обернулся к Гиацинту: