Свадебное путешествие
Шрифт:
Гиацинт бессильно уронил руки, чувствуя, что всё давно решено и придётся рискнуть:
— Ну, я текста не помню!
Амариллис счастливо рассмеялась, обнимая его:
— Только не ври! Мне — не надо! Ты эту роль и через сто лет наизусть знать будешь. Мало того, что играл её Бог знает сколько раз, так ещё и сам написал каждую строчку. В общем так: до начала ещё час, мы всё успеем. На твоё кокетство: "Быть или не быть?" — больше нет времени. Я достану текст, бежим в зал, устраиваем краткий прогон, чтобы всё вспомнить (кордебалет всё равно надо перестраивать, трёх пар
Гиацинт иронично усмехнулся:
— Командирша нашлась! Не можешь отказать себе в подобном удовольствии. А костюм? Мой-то давно сгорел, а у Париса — другой размер.
— Солнце моё! Да за минуту до выхода скажи Маргошке, что ТЕБЕ нужен костюм, она в мгновение ока или найдёт то, что нужно, или сошьёт новый! Пошли работать!…
29. "Лис Нуар"
.
Весть о том, что сегодня вечером играть кавалера Райграса будет сам автор, мгновенно облетела весь театр. Честно говоря, это сообщение очень обрадовало всех не только потому, что спасало вечерний спектакль. Гиацинта в этой труппе прекрасно знали. Правда, никто не понимал, откуда он взялся, (так же как никто толком не знал, куда он пропал почти год назад), но все решили последовать мудрой поговорке, что счастью нельзя удивляться, надо просто ловить его двумя руками.
Встретив графа на сцене во время репетиции, режиссёр мэтр Жасмин, энергичный мужчина в модном оранжевом пиджаке, весело приветствовал его:
— Картинка "Возвращение блудного сына"! Ты как нельзя кстати.
— Я всегда кстати, мэтр, — Гиацинт пожал ему руку. — Решил посмотреть, как идут дела в театре без меня, и что я вижу?
— Видишь, что тебя ждали. Это самое главное. — Жасмин обернулся к рабочим: — Чего встали? Устанавливайте декорации. Быстро, время не ждёт! — Кивнул Гиацинту: — Ты, говорят, женился? И по слухам, удачно.
— Так точно, мэтр.
— Ладно, потом поговорим. Ребята, все по местам! Давайте ещё раз финал, там, где все вместе. Девочки, девочки, кордебалет, скорее! Музыку!
Оркестр заиграл заключительную общую арию…
После прогона все разошлись готовиться к выступлению; оставалось полчаса до начала.
— Если наши дорогие друзья вздумают приехать за пять минут до открытия занавеса, я не смогу их встретить, — предупредил граф жену. — Будешь выкручиваться сама.
Виола обещала.
— Только не волнуйся. Всё будет прекрасно, я уверена. Афиши переклеили? — Она нервничала не меньше него.
— Кажется, да. Там одну строчку исправить. Дай Бог, чтобы наши не заметили раньше времени. Розанчик запросто может кинуться читать, кто играет. Он же будет искать Амариллис.
— Кто будет меня искать? — сама актриса возникла рядом. — Впрочем, я всё слышала.
Она предложила выход:
— Вы идите встречать их прямо на улице и не подпускайте к стендам с афишами. В фойе висят ещё две, но тут уж — как повезёт.
Виола кивнула:
— Разберёмся. Надо сразу сказать, что им предоставлены
— Главное, чтобы они забыли купить программки, — заметил граф. — И чтобы мы встречали их вместе, иначе сразу же начнутся расспросы.
— Правильно, — согласилась Амариллис. — Ты жди их до победного конца, у тебя же выход только в третьей сцене. Пока будут петь "Игру", успеешь одеться.
— Надеюсь. Ладно. Мы пошли встречать высоких гостей. Марго костюм нашла?
Амариллис засмеялась:
— Ещё бы! Чёрный — серебряный. Будешь испанским грандом, лучше Неро`!
Гиацинт помрачнел:
— Не вспоминай это чучело перед спектаклем, накличешь беду…
— Я пошутила. Ты бы глянул на костюм, всё ли в порядке. Парик я принесла. Вот ключ. Гримёрная номер 15, рядом с моей.
Гиацинт ушёл, забрав ключ. Виола мечтательно покачала головой:
— Таким я его ещё не видела. Хотя, нет, один раз он тоже очень волновался, когда должен был поговорить с моей мамочкой насчёт нашей свадьбы. Слушай, а какой у него парик?
— Тёмный. С седой прядью в чёлке. Райграс, ведь, испанец.
— Действительно, гранд?
— Нет, авантюрист. Шулер.
Виола одобрительно кивнула:
— Это ему подходит. Интересно посмотреть, ужас!
— Посмотришь, — заверила Амариллис. — Только предупреждаю: мы будем с ним целоваться и объясняться в любви. Ревнуешь?
Виола скорчила страшную рожу:
— Дико ревную! Уж-жасно! Но… — добавила философски, — искусство требует жертв.
— Хорошо. В следующий раз играть Миррис будешь ты, а жертвой, так и быть, стану я.
— Договорились. Можешь даже не попадать в полицию.
— Разрешаешь? Спасибо!
Они весело болтали, взявшись за руки. Пальцы у обеих похолодели и дрожали.
30.
*****
Когда Гиацинт и Виола встретили у театрального подъезда карету с герцогской лилией на дверце и проводили почётных гостей в главные ложи, до начала оставалось около пяти минут.
Гиацинт тихо бесился, с улыбкой слушая восхищённые вздохи маркизы Матиолы о том, что они всё-таки золотые дети, потому что вытащили её в чудесный театр, ведь она не была в оперетте уже несколько лет, и только бы спектакль оказался удачным, а какие замечательные места они с Виолой достали для любимых родителей!..
— Я не забуду вашей заботы, и этот поход в театр, если всё будет мило и дальше, я запомню на всю жизнь, — обещала маркиза.
Зять маркизы промолчал, но Виола совершенно ясно слышала реплику, которую и ей самой хотелось сказать вслух: "Не сомневайся, мамочка, этот поход в театр ты действительно надолго запомнишь!"
Наконец Матиола решила подняться к Джорджоне и Далии в ложу Принцев, которая размещалась, как раз по диагонали от директорской и давала возможность переговариваться. Джордано — сверху, Розанчик — снизу именно так и делали. Потом Розанчик решил перебраться наверх, к другу. И Матиола захотела посмотреть, как видна сцена и зал из ложи Принцев.