Свеча на ветру

Пауэр Элизабет

— Ты? — Он посмотрел на нее так, будто она предложила ему слетать на Луну.

— А что тебе кажется странным? — удивилась Кендал. Желание помочь ему было для нее вполне естественным. — Мне не нравится смотреть, как люди страдают, — неожиданно добавила Кендал, словно оправдываясь.

— Даже я? Плохой великан-людоед? — издевался Джеррад. Но Кендал ничего не ответила, и он тихо пробормотал: — Пожалуйста.

Кендал нерешительно протянула руку к мускулистой загорелой спине. Многие мужчины могли только мечтать

о такой фигуре. А еще эти вьющиеся черные волосы на груди, в которые так хочется погрузить пальцы...

— Ну, чего же ты ждешь? — нетерпеливо спросил Джеррад.

Ладони ее ощутили кожу, похожую на теплый бархат, под которой скрывались твердые, как сталь, мышцы. Кендал отбросила мешающие ей воспоминания о том, как она прикасалась к нему раньше, и сосредоточилась на стремлении помочь мужу. Ее руки работали со всей отдачей, на которую она была способна.

— Тебе лучше лечь, — предложила наконец она.

Джеррад подчинился и лег лицом вниз на роскошное пуховое одеяло с восточным узором.

— Уже лучше. — Кендал ощутила, как начали расслабляться зажатые мускулы, как напряжение понемногу отпускает его мощное тело. — Тебе не слишком больно?

Джеррад глубоко вздохнул.

— Очень редко получается иметь личного массажиста в собственном распоряжении. Я просто мирюсь с болью, — добавил Джеррад.

— И как давно? — удивившись, спросила Кендал.

Джеррад, задумавшись над ее вопросом, пробормотал себе под нос:

— Года полтора...

— Полтора года?.. — Кендал осеклась.

Он так мучился, пока они жили вместе, а она и не подозревала об этом! И ни разу не пожаловался...

— Это не всегда, а только если случается что-нибудь ужасное.

— А я думала — постоянно, — засомневалась Кендал, борясь с соблазном переместить руки чуть ниже его плеч. Предательски заныли пальцы, вспомнившие силу его гибкой спины, узкую талию и поджарые ягодицы. Ей хотелось погладить все его тело.

Джеррад молчал, и Кендал спросила ломающимся голосом:

— А стресс на тебя тоже действует?

— Да.

Похищение ребенка — суровое испытание для любых нервов. Отчаяние опять вернулось к Кендал, как только она подумала о Мэтью. Ее руки замерли, когда перед внутренним взором возникло его озорное личико с сияющей улыбкой. Один и тот же вопрос мучил ее, не отпуская ни на миг. Найдут ли Мэтью когда-нибудь?

— Я вспоминаю разные мелочи, — прошептала Кендал. На лице ее отразилось беспредельное страдание, а невидящий взгляд остановился на крепкой загорелой спине. — Я вспоминаю, как он рос. Как делал первые шаги. Как впервые сказал «мама»...

Мышцы под ее пальцами напряглись снова.

— К сожалению, мне повезло гораздо меньше, — прохрипел он. — Не думаю, что в твою хорошенькую головку хоть на мгновение закралась мысль, что лишать меня радости отцовства не совсем честно.

Кендал оскорбилась

его равнодушным тоном. К сожалению, ей тоже было знакомо щемящее чувство тоски оттого, что Мэтью не знает радости общения с отцом. Она попыталась вскочить, но Джеррад резко схватил ее за руку, не давая шевельнуться.

— Отпусти меня! — Кендал старалась отодвинуться. Близость его обнаженного тела стала даже пугающей.

— Почему? — Его рот сжался в узкую полоску. — Что ты делаешь, Кендал? Тебе недостаточно того, что ты лишила меня сына? Ты хочешь лишить меня и воспоминаний о нашей жизни, о нашем прошлом? Зачем ты уничтожаешь все, что у нас было?

Джеррад повалил ее на постель. Кендал никак не могла освободиться, так стремительно мужчина передвинул ее подальше от края и навалился на нее всем телом. Закрыв глаза, она беспомощно застонала, у нее перехватило дыхание. Его вес не позволял набрать воздуха в легкие. Джеррад хотел причинить ей боль и обвинить в исчезновении сына. Может, потому что сам не меньше Кендал винил себя в этом, ведь в его голосе было страдание.

— Так вот почему ты пришел сюда в полураздетом виде! — обвиняющим тоном заговорила Кендал. Ее зеленые глаза блестели от волнения. Она почувствовала, что Джеррад возбужден, и она, несмотря на все произошедшее, до сих пор желала его. — Тебе что, станет легче и ты избавишься от чувства вины, если заставишь меня любить тебя?

— Заставлю любить? — Он прикрыл глаза. Он всегда так делал, когда задевали его чувства. — Может быть, это тебе станет легче, если у тебя появится настоящая причина ненавидеть меня? А знаешь, я смогу простить тебе то, что ты унизила меня.

Кендал изумилась. О чем он говорит? Неужели имеет в виду ее бегство с Мэтью?

Джеррад говорил спокойно и сдержанно. Он вовсе не походил на человека, готового в любую минуту наброситься на женщину.

— Извини, дорогая, я не собирался доставлять удовольствие никому из нас. — Откровенные приставания унизили бы Кендал меньше, чем эти безжалостные слова. — А если твой глупенький умишко не в состоянии разумно мыслить, то я помогу. Я зашел сюда взять чистую одежду.

Он не лгал. Кендал вспомнила звук открывающегося ящика. Конечно, эта спальня принадлежит Джерраду. Кендал приподнялась на локте. Она здесь незваная гостья.

Джеррад давно уже встал с кровати и теперь доставал одежду из шкафа. Кендал с грустью вспомнила вчерашний вечер. Как нежно Джеррад принес ее сюда, высушил волосы, уложил в постель.

— Джеррад...

Он замер у двери со свежей рубашкой в руке. Кендал часто видела его в такой позе и по утрам, перед уходом на работу, и вечерами, после их головокружительных занятий любовью перед выходом в свет.

— Что? — спросил он безучастно.

У Кендал сдавило горло. Что ему ответить? Я не могу ненавидеть тебя?