Сверхновая американская фантастика, 1996 № 08-09
Шрифт:
— Тили могут быть опасны.
— На что они похожи, Криб? Что они умеют?
— Тили учат стрибов говорить друг с другом. Поэтому все стрибы так хорошо разговаривают.
Кто бы мог подумать — улыбнулась про себя сестра Мэри.
— А зачем они это делают, Криб?
Криб покачал массивной головой.
— Должно быть, им что-то нужно. Одни Тили знают, что.
— А что еще могут Тили, Криб?
Криб остановился и показал на неопрятное пятиэтажное строение, сложенное, разумеется, из прогнившей, потерявшей былую окраску древесины.
— Тили может перепрыгнуть через это здание, — сказал он.
— Одним прыжком? — не
Криб ответил:
— Перепрыгнуть — это и значит «одним прыжком». В два прыжка — это значит — сначала запрыгнуть, а потом спрыгнуть.
— Да, Криб, ты прав, — сказала сестра Мэри, а сама подумала, что легенда о Тили, должно быть, представляет начатки примитивного суеверия, которое потом, возможно, превратится в религию, когда стрибы зададутся вопросом о природе жизни и причине ее появления. «Та сила, что, передаваясь по бикфордову шнуру зеленого стебля, заставляет раскрываться цветок». Но на нынешнем этапе развития стрибы явно не проявляли интереса к подобным вопросам: они были на удивление трезвомыслящей расой. Из всех представителей этой культуры, с которыми до сих пор сталкивалась сестра Мэри, один Криб проявлял хоть какое-то любопытство.
Мало того, он был неоценимым помощником при медицинских обходах, действуя, в основном, как столь необходимый сестре Мэри посредник при общении с недоверчивыми от природы жителями Сумерек. Вспомнив об этом, сестра Мэри несколько смягчилась и подавила гнев. Потом, у них полно работы. Важной работы.
Но сегодня, как и почти всегда, их спасательный рейд обернулся обычной рутиной. И все же, он был успешным. Они обнаружили в одном из неприхотливых, ветхих жилых строений несколько сгрудившихся на полу семей стрибов, страдающих от какого-то распространенного вируса. Криб употребил весь свой дар убеждения и у него ушло всего около часа, чтобы уговорить своих соплеменников позволить сестре Мэри взять пробы крови. Затем образцы крови ввели в маленький анализатор, который сестра Мэри повсюду таскала с собой (вернее, его таскал за ней Криб). Аппарат не потрудился сообщить сестре Мэри о результатах анализа — ей это было ни к чему, — он только сказал ей, какое требуется лекарство. И, разумеется, она могла добавить еще иммуностимулятор и дозу витаминов. Но у них ушло еще полчаса, пока Криб убеждал больных, но упрямых стрибов позволить сестре Мэри впрыснуть лекарство. Наконец, огромный стриб, тот, кто первый разрешил взять у себя пробу крови, согласился еще раз продемонстрировать свое мужество и послужить примером, дав ввести себе лекарство. Еще час, и Криб провожал сестру Мэри назад, на Земную Базу, где маленький анализатор скормит все данные своему большому брату, который все любовно называли «Большим Беном». Обычная вылазка. Сестра Мэри вспоминала о ней позже только потому, что именно тогда она впервые услышала о Тили. Странная легенда. Все же, для них не все еще потеряно, подумала она.
Но когда она впервые увидела Тили, это была вовсе не рутинная вылазка по лечению парочки-другой простуд. Это было нечто посерьезней. Позже она гадала, совпадение ли это, или же Тили все загодя спланировали. Когда все закончилось, и она восстанавливала в памяти прошлое, пытаясь разобраться, что к чему, она поняла, что, когда имеешь дело с Тили, нельзя ничего знать наверняка. Никому не дано понять Тили. Ни на что они способны, ни почему они это делают.
Шел дождь. Оживленная грунтовая дорога, которую
— Не устанавливается? — вслух повторила сестра Мэри по-английски.
Криб, который опустился на колени рядом с ней, не понял ее слов, но он уже знал сестру Мэри достаточно хорошо, чтобы почувствовать ее замешательство. Он протянул руку и дотронулся до ее плеча.
— Что сказала машина? — спросил Криб. — Ты говори мне, пожалуйста.
— Анализатор не может прописать лекарство на. основании образца крови. Он явно не понимает, что не так с этим бедным стариком. Может, если мы сумеем доставить аппарат на базу, ввести данные в Большой Бен, тогда, я уверена, мы сможем… Послушай, Криб, я останусь со стариком. Я введу ему стандартный набор инъекций. А ты отправляйся за помощью. Мы отнесем его на базу, тогда мы сможем… — ее голос затих. Криб качал головой.
— Нет, сестра Мэри. Я не оставлю тебя здесь одну. Опасно. Я остаюсь.
Сестра Мэри поглядела ему в глаза — спокойные, бесстрастные, упрямые, или просто глупые? Стыдясь своих мыслей, но не в состоянии избавиться от них, она впервые поглядела вокруг, на толпу стрибов, непреклонно пробирающихся под дождем. Крупные, медлительные, нечувствительные ни к сырости, ни к холоду, они спешили по своим делам, словно вокруг стоял ясный солнечный день. Некоторые чихали, кашляли, но явно испытывали к своему состоянию полнейшее равнодушие. Что они, и в самом деле настолько все глупы? Прости меня, Господи.
— Пожалуйста, Криб, ты должен отправиться за помощью. Я не понимаю, что стряслось со стариком. Не знаю, что делать.
Криб покачал головой.
— Я тебя не оставлю.
Старый стриб стонал и трясся. Он явно горел в лихорадке. Умирал.
— Криб, ты же должен. Ну как ты не понимаешь? Этот старик умрет, если ты не пойдешь. Неужели тебе все равно? Да что же с вами делается? — И, неожиданно для себя, сестра Мэри невольно разрыдалась.
Криб пожал плечами (жест, которому он научился от сестры Мэри).
— Это всего лишь стриб, — сказал он. — Я тебя здесь не оставлю.
Теперь слезы ручьем текли по щекам сестры Мэри, но кто это заметит под дождем? Нужно было остаться на Земле, подумала она. О, Господи, прости меня, прости меня!
Не зная, что ей предпринять, она не делала ничего. Так, втроем, они и застыли на какое-то время, сестра Мэри и Криб, на корточках в грязи, под дождем, в то время, как остальные стрибы равнодушно проходили мимо, торопясь по своим делам.
Постепенно сестра Мэри начала замечать, что происходит нечто странное. Стрибы больше не мельтешили вокруг: все они опустились на колени.
— Спрячь лицо, — сказал Криб. — Тили идет.
И точно, сестра Мэри увидела как вдалеке что-то движется к ней по дороге, сверкая в струях дождя. Она не дыша следила за его приближением, тогда как Криб и остальные стрибы скорчились в грязи, прикрыв глаза своими огромными мохнатыми руками.
Когда силуэт приблизился, она увидела, что это был явный гуманоид, вроде стрибов, только гораздо меньше ростом, меньше даже самой сестры Мэри. Она не могла определить, какого он пола или различить черты его лица. Сияние делало его лицо расплывчатым, нечетким, черты менялись, постоянно двигались.