Сверхскорость
Шрифт:
Все же и Джим Свифт, и доктор Эйлин утверждали, что Уолтер Гамильтон - серьезный и компетентный специалист, великолепно знающий свое дело. Я не спорил. В конце концов, пусть доверяют ему. На протяжении всего полета с Эрина к Лабиринту я по возможности избегал Уолтера Гамильтона.
Но теперь, на Пэддиной Удаче он был, наверное, самым близким мне человеком. Надо сказать, выбор оказался невелик: Дэнни Шейкер, уверявший меня в своей дружбе, и О'Рурк, Дунан, Мунро и Вилгус, которые даже не скрывали совершенно противоположных чувств.
Мы
– Ну, мальчики, вы получили, что хотели. Вы вольны искать, где вам заблагорассудится и соваться, куда найдете нужным.
Все четверо рассмеялись.
– Можешь на нас положиться, шеф, - заявил О'Рурк.
– Было бы только куда соваться, а уж что совать мы найдем!
– Тогда ступайте, - кивнул Шейкер.
– У меня свои заботы. Если я вам понадоблюсь, я в катере. Буду ждать доклада через четыре-пять часов.
И, не сказал больше ничего, он повернулся и пошел к нашему катеру. Стебли растений за его спиной выпрямились, и он исчез. Я сделал шаг следом, но дорогу мне заступил Шин Вилгус.
– Ты останешься с нами, - тихо, но настойчиво произнес он, поднимая руку к поясу.
– Не торопись. Всему свое время, - шагнул к нему Патрик О'Рурк.
– Больно уж ты, Шин, нетерпелив. Не забудь, для чего мы здесь.
– Он повернулся к Уолтеру Гамильтону.
– Эй, ты. Ты уже походил здесь. Что, в этих колючках бывают просветы?
Нет, вы только представьте: не "доктор Гамильтон", но просто "эй, ты"! Дэнни Шейкер вряд ли одобрил бы такое обращение. Впрочем, его все равно не было рядом.
Гамильтон бросил на О'Рурка не самый ласковый взгляд, но ответил быстро, хотя и самым уничтожающим тоном:
– Если бы вы потрудились при спуске посмотреть вниз, то знали бы, что лишенных растительности участков здесь нет. Однако имеются несколько участков, вроде того, на котором мы сейчас находимся, где рост растений несколько уменьшен. Судя по всему, это связано с наличием глубоких, узких провалов поверхности. Мы обнаружили с дюжину таких, имеющих в глубину до десяти метров, с еще более густой растительностью на дне. Кроме того имеются следы.
– Ага!
– вскричал Шин Вилгус. Он ехидно посмотрел на О'Рурка.
– Я говорил, что нас дурят. Следы! Чьи, человеческие?
– Он придвинулся к Гамильтону.
– Так ведь?
Профессор воззрился на него свысока, если так только можно сказать про человека, смотрящего на того, кто выше его ростом.
– Не выставляйте себя еще большим идиотом, чем вы есть на самом деле. Здесь нет людей. Тропы оставлены мелкими животными.
– Откуда ты знаешь?
– Здесь не может быть людей. Этот мир слишком мал, чтобы поддерживать их существование.
– Если вам, умникам, верить, здесь и атмосферы не может быть. Но она есть.
– Вилгус придвинулся к Гамильтону еще ближе. Патрик О'Рурк поспешно встал между ними.
–
– прорычал он, - я имею в виду людей. Слышишь, Шин Вилгус, угомонись! Для того мы и здесь - не кипятиться, но удостовериться своими глазами. Еще одна такая выходка - и шеф по возвращении сдерет с тебя шкуру живьем, да и с меня тоже - за то, что тебя не приструнил. Планетка-то с гулькин нос. Пошли, и все станет ясно.
О'Рурк был настолько огромен, что ни Шин Вилгус, ни Уолтер Гамильтон не видели за ним друг друга, поэтому спор на этом и закончился. Четверо космолетчиков, игнорируя нас с Гамильтоном, принялись готовиться к собственным поискам.
То, что они решили сделать, оказалось до крайности примитивно, но должно было сработать. Они расположились цепью с интервалом футов в тридцать (достаточно близко, чтобы слышать друг друга) и собрались идти в направлении заката. "День" на астероиде длился всего пару часов, но с другой стороны, окружность его не превышала шести километров, поэтому ориентироваться по Мэйвину было несложно. Ко второму "полудню" они должны были закончить свое кругосветное путешествие. К этому времени все, что могло быть интересным, наверняка попадется кому-нибудь на глаза. Если же нет - они совершат еще один обход, севернее или южнее, или попробуют что-нибудь еще.
Мне и Гамильтону участие в поисках не предлагалось. Мы просто потянулись за ними, ступая по протоптанной Вилгусом тропинке. Я шел первым и замедлял шаг, так что мы постепенно отставали от космолетчиков. Мне хотелось рассказать Уолтеру Гамильтону то, что не стала слушать доктор Эйлин, - все то, что я услышал на "Кухулине".
Я мог бы и не стараться. Если уж доктор Эйлин, так хорошо знавшая меня, не поверила мне, какие шансы были у меня с почти незнакомым человеком?
Я говорил почти пять минут. И кончилось это только тем, что он схватил меня за руку и дернул назад.
– Ради Бога, заткнись! И без твоего трепа плохо думается, а мне есть о чем подумать.
Он даже не слушал! Зато сам разразился бесконечной тирадой об экологии планеты, законах баланса жизни, о том, что любой недоумок с минимальными познаниями о динамике популяций сообразит, что самый крупный зверь, которого можно найти на Пэддиной Удаче, будет не больше мыши, в крайнем случае маленького горностая, так что Шин Вилгус и прочие, говорящие о людях на этом астероиде - полнейшие кретины.
Потом он внезапно замер.
– Черт возьми! Баланс естественной экосистемы... Но ведь к здешним условиям это неприменимо!
Он опустился на влажную землю и достал из кармана калькулятор и электронную записную книжку.
– Что такое?
– спросил я.
– Что вы нашли?
– Я же ясно сказал: заткнись!
– проворчал он.
– Мне надо подумать.
Так и не обращая на меня внимания, он просчитал что-то на калькуляторе и начал заносить результаты в записную книжку.