Свет и сумрак. Рассвет Обреченных
Шрифт:
– Мне никогда не стать тем кем бы мне так хотелось, наставник, – Орион опустил голову и тяжело вздохнул.
– Вот что, мой мальчик, никогда не опускай голову, – его рука потянулась на шею, и он снял амулет. – Возьми. Как будешь в королевстве, покажешь это декану школы «Звезд».
– Но что…
– Он поймет. Беги, отец опять будет тебя ругать.
Глава 2
После той жуткой ночи Манж Серая Мышь сидел уже третьи сутки в тайной хижине Желтого леса. Старый ветхий домик располагался глубоко в чащобе и был замаскирован под охотничий. Об этом месте знал лишь узкий круг людей, состоящих в гильдии воров Старого Мола. Каждый его член, попавший в серьезные неприятности, пытался скрыться от городской стражи именно здесь.
Несколько дней назад, получив необходимую информацию, Серая Мышь тут же взялся за то, что умел лучше всего. Наводку ему дала его старая знакомая – Люсси, работающая горничной в таверне «Дорогой Гость» Его объектом вожделения на этот раз стали драгоценности одного состоятельного мужчины, представляющего из себя, со слов Люсси, торговца древностями, остановившегося у них всего на несколько дней. Исходя из ее описания, он был преклонного возраста, в роскошной одежде и с весомым кошельком.
Чтобы в последствии какие-либо подозрения не упали на горничную, Манж, согласно своему плану, должен был повредить замок снаружи, затем забрать все ценное, а после выбить стекло и уже с украденным спрыгнуть из окна, растворившись на улице. Эти действия, хоть и не отводили полностью каких-либо подозрений от истинных похитителей, но как минимум должны были запутать будущее расследование. Такая варварски совершенная кража, также подвергала сомнению гипотезу, что ее мог совершить один из членов гильдии воров. Каждый житель Старого Мола, знал, что все его члены работают филигранно и беззвучно, действуя, как правило, отмычками, не применяя грубой силы.
Перед подготовкой Манж всегда рассматривал те варианты, при которых что-то могло пойти не по сценарию. В случае полного провала, в гильдии воров всегда имелась припрятанная залоговая сумма, которая предназначалась, капитану стражи. Но с вручением взятки дела сейчас обстояли не лучшим образом. Граф Старого Мола скончался и его место занял старший сын Херекарт, чье правление началось с чистки тех кто нарушал закон и тех кто способствовал этому. Особых плодов это не принесло, а даже лишь немного взбунтовало население. Город, был далек от процветания уже долгие годы и потому жестокие безнравственные подозрения и обвинения, упавшие на малообеспеченные слои населения, начали разжигать недовольство. Вскоре карательные меры пришлось почти полностью убрать, так как в противном случае это неминуемо привело бы к бунтам и стычкам с городской стражей. Таким образом Херекарт почти ничего не добился, пополнив тюрьмы в основном невинными городскими пройдохами и мелкими торговцами, продающими краденное. Останавливаться он все же не собирался и следующим его действием стало ужесточение наказаний. На городской площади стали частенько появляться гильотины и виселицы, пойманным ворам прилюдно отрубали руки. Подкупить стражу или члена суда становилось с каждым днем все труднее. Даже они боялись Херекарта и его правой руки – капитана Горса.
Но Манж никогда не попадался. Поэтому и получил свое прозвище – Серая Мышь.
Помимо пятнадцати процентов горничной, Манжу надо было отстегнуть еще тому кто станет на карауле, на случай если вернется постоялец или хозяин таверны вдруг отправит кого-нибудь прибраться. На эту роль согласился Сорс Длиннорукий. В гильдии он появился совсем недавно и потому не мог претендовать за сделку больше трети от вырученной суммы, что вполне устраивала Серую Мышь. Времени проверять его не было, но как показалось Манжу с виду он был надежным парнем, хоть и очень молодым.
В последние время он слишком много начал выпивать и проигрывать в карты. В какой-то момент, ему даже показалась, что удача отвернулась от него. Но все это могло изменится всего в один момент. Стоило лишь аккуратно провернуть это дельце. Вырученные деньги сейчас ему были нужны как никогда.
Но помимо азартных игр, воровства и постоянного посещения борделей, у Манжа имелась светлая сторона его жизни, представляющего собой подрастающего сына. Без него он бы уже давно потерял бы все моральные принципы и превратился в никому ненужного отброса, готового абсолютно на все ради бутылки эля.
Он навещал его и старался хоть как-то скрасить детство мальчика, покупая разнообразные подарки и сладости. Его мать работала в рыбной лавке почти за дарма и когда мог Манж отдавал ей часть вырученных денег, чтобы они хоть как-то могли сводить концы с концами. Серая Мышь жил отдельно и не нарушал кодекс гильдии воров, хотя при виде Марты чувства вновь вспыхивали и переполняли его. Но он прекрасно понимал, что она больше никогда не впустит его опять в свою жизнь. Слишком много черных пятен заполнило их время, когда они решили попробовать жить вместе.
И хоть Марта уже не смотрела на него, как когда-то раньше – нежными лучезарными глазами, Манж верил, что много лет назад, она все же его любила и была счастлива с ним. Но время шло, и вся теплота между ними испарялась на глазах. С каждым днем все былое уходило в почти забытое прошлое.
Обчистить комнату заезжего постояльца удалось лишь наполовину. О том, что тот оказался далеко не самым простым смертным, Серая Мышь понял почти сразу, когда вскрыл дверь и проник внутрь. На столе лежало две книги школы «Звезд», а в чемодане ожерелья со звездным камнем и черная мантия с большим количеством нарисованных созвездий. По ней Манж догадался, что тот кто снял эту комнату достиг ранга флэя не меньше чем второго круга. Тот выбор и причина, по которой он решил остановиться в этой захудалой таверне, были ему непонятны. Но если поразмыслить это могло быть все что угодно: тайная встреча, скрытое задание одного из магических учреждений или он просто мог от кого-нибудь бежать. Но все это сейчас не имело никакого смысла. Манжу в этот самый момент надо было решить, что ему теперь делать. Брать магические вещи, согласно кодексу гильдии воров строго запрещалось. Но замок в двери уже останется все равно поврежденным. И если уйти ни с чем, то как тогда рассчитаться с соучастниками – в его кошельке уже давно отсутствовали медяки даже на еду. А самое главное через три дня у его сына наступит день рождения и ему совсем не хотелось, чтобы он снова провел его на голодный желудок. Выбор оказался очевиден, хотя он и понимал, что тем самым очень сильно рискует.
Все ценные вещи Манж выложил на стол и уже собирался закинуть их в подсумок, как вдруг услышал голос Сорса Длиннорукого:
– Где??? Гдеее тут у вас лучшая коооомнатаааа? Проооопустите меееня! – его голос эмитировал пьяного наглого посетителя.
Вместе с ним был слышен голос трактирщика, уговаривающего его спуститься обратно в питейный зал. Но помимо этих двух голосов был и третий грубый бас вышибалы, грозящий устроить трепку, если он не послушается, что ему велят.
– Ну все, всеее. Ну перебрал немного. С кем не бывает. Господа, зачем ругаться, пойдёмте лучше дальше петь и танцевать.
Свою задачу Сорс выполнил. Его предостерегающий сигнал остался услышанным. А это означало лишь только то, что ему необходимо было как можно быстрее покинуть эту комнату. Манж тут же схватил подсумок и открыл окно, но не прошло и доли секунды, как оно с силой захлопнулось. Не поверив своим глазам, он снова схватил ставни и повторил тоже самое. Бесполезно! Постоялец наложил магическую ловушку, тем самым заблокировав путь на улицу через окно.
Серая Мышь схватил табуретку и с силой запустил ее в оконный проем. Стекло даже не колыхнулось. Зато старая табуретка разлетелась в пух и прах. Все чего он добился этим это только потерял время и привлек внимание созданным грохотом.
План провалился и о конспирации не могло уже идти и речи. Надо было уносить ноги и как можно быстрее. Накинув капюшон на голову, Манж открыл дверь и стрелой пустился вдоль коридора, к лестнице, ведущей в основной холл. Хозяин таверны был или очень занят, или глуховат, раз ничего не заподозрил. Но едва ему удалось спуститься на первый этаж, как входная дверь открылась, и вбежавший внутрь мужчина, тут же закричал:
– Держите вора! – его пальцы указали прямо на Манжа, а руки засияли странным светом.