Свет обратной стороны звезд
Шрифт:
— Никто с него не спасся… Ни адмирал, ни пилоты десантных лодей. Это в прошлом году было, перед самым моим ранением.
— Сквитался, значит, — грустно сказал Виктор. — Жаль поздно только.
Они налили еще по одной и снова, не чокаясь, выпили.
— За всех наших, кто жил, несмотря на огонь и холод, ветер и потьма подземные, — произнес Виктор.
— И за деда, — добавил Федор.
Конец 17 главы.
Глава 18
ОДИН ДЕНЬ МОКРОЙ ЗИМЫ
С неба падал редкий, надоедливый дождик. Колеса телеги заунывно скрипели, копыта лося мягко шлепали об утоптанную землю дороги. В такт с движениями ног большого сильного зверя, телега шла рывками, раскачивая седоков.
Конечников тоскливо просверливал взглядом придорожную траву и глотал рассол, когда становилось совсем невмноготу. Говорить и думать с большого бодуна не было сил.
Рядом дремал дед, по своему обыкновению свесив голову на грудь и улыбаясь чему-то во сне.
Виктор с утра успел принять, оттого выглядел молодцом. Он мурлыкал что-то про себя и изо всех сил делал попытки растормошить брата.
— Выпей, полегчат, — снова пристал к нему он. — Рассолом горю не поможешь.
— Спасибо, — ответил тот.
— Ну чего-й ты кислый… — произнес Виктор, протягивая бутылку. — Вот она радость жизни.
— Витька, ты соображаешь? — вяло попытался отбиться Федор. — Приезжает кто-то в грязном «гондоне», которым последний шамотник побрезгует. При этом заявляет, что он капитан ВКС и требует, чтобы медик занялся обморочным стариком из местных. В довершение, от него тянет самогонкой домашней выделки, чесноком и луком. От одного запаха человека непривычного блевать потянет.
— Тише, ты это самое, не выражайся, — дав косяка на сына, попросил Виктор.
Младший Конечников, малец 8 лет от роду, делал вид, что его здесь нет с нарочитым вниманием глядя в серое небо над верхушками деревьев.
Однако, уши Алешки, как локаторы отслеживали каждое слово взрослых. Старший сын Виктора проникся к дяде после того, как тот подарил племяннику подзорную трубу, игрушечный пистолет и складной ножик. Но главным было не это. Большой мир, находящийся где-то там, у обратной стороны звезд, поразил мальца в самое сердце.
Сегодня Алешка всеми правдами и неправдами напросился в поселок лишь бы быть рядом со своим обожаемым дядей. Он стал для ребенка олицетворением возможности пробить облака, уйти в чудный, яркий, волшебный мир громадных звездолетов, жестоких битв и неведомых, волнующих кровь опасностей.
Говорить Конечникову было тяжело. Он вручил племяннику свой компьютер, потом, мучительно страдая от необходимости объяснять, рассказал, как пользоваться имитатором. На удивление, мальчик на лету понял краткие пояснения дяди, и пробовал управляться с ракетами в учебной программе.
Получалось неплохо.
Конечников знал, что его машинка совершенно неубиваема, оттого и не беспокоился, что ребенок испортит компьютер. Зато он мог посидеть в относительном покое. Лишь резкие сигналы о попадании или промахе, иногда заставляли его морщится.
— А, ладно, — махнул рукой он. — После антисептического раствора у медицины тоже трубы будут гореть. Веселые мужики, пышущие перегаром, наведут его на правильные мысли. Ты огурцы взял?
— А то, — ответил Виктор, протягивая крынку. — Взял.
— Вот и молодец, — похвалил его Федор, бесцеремонно запуская грязные пальцы в рассол. — Давай.
Брат дал ему бутылку и Конечников сделал пару глотков, чувствуя, как вонючий самогон проникает в каждую клеточку прибитого похмельем тела. Потом он закусил огурчиком и замер, чувствуя, как снова возвращается способность видеть и понимать мир без стеклянного звона в голове.
Это было кстати после навевающей смертную тоску мокрой просеки, мыслей о деде Арсении, убитой Алене, а главное, странной нестыковке его давних снов и действительности.
Под действием самодельной отравы, мир вокруг стал удивительно реальным, осознаваемым всем телом. Занавешенная дождиком и туманом даль, будто по волшебству обрела четкие очертания.
Недовольство, раздражение и скука отошли куда-то далеко, вглубь сознания, впустив другого Федора, самоуверенного, веселого, контактного, но при этом примитивного и заурядного, плоского, как рыба с глазами на спине из морей Старой Земли. Но так было легче разговаривать с Виктором. Слишком много недосказанного стояло между ними.
— Ну, — спросил брат. — Чего замер?
— Хорошо пошло, — сказал Федор, вернув бутыль.
— Ну вот, а ты не хотел. Давай закурим, что-ль братан. Доставай свои блатные.
Конечников вынул пачку длинных дорогих сигарет представительского класса с добавкой гашика.
— Ишь ты, суки, — с удивлением, перемешанным со злостью, произнес Виктор, разглядывая пачку с непонятными ему буквами. — Каку красоту умеют сотворить.
— Не стесняйся, мы в поселке купим, — подбодрил его Федор.
— А откуда у нас в поселке такое курево? — недоверчиво спросил брат. — Там же наши космонауты.
— Все просто. Есть нейтральная сторона, которая закупает на Глюкранде и продает в Нововладе. И наоборот. Чем больше мы собачимся, чем выгодней посредникам.
— Суки, — через некоторое время зло сказал брат, докурил эланскую сигарету, бросил «бычок» на дорогу и поинтересовался. — А ты откуда знаш?
— Был я у «торгашей» в Аделаиде, Скайтауне 1. Меня в комиссию назначили по их кораблям. У нас были экскурсии по торговым центрам, заводам, крупным клиникам. Выставка достижений великого предпринимательского духа звездной нации. Витрина… Демонстрация простого и легкого способа заработать на враждующих лохах.