Свет обратной стороны звезд
Шрифт:
— Верно, — заметил Федор. — Не только… За власть или просто силу проявить. Только надо ли? Все есть…
— От ты ж… Не знаю, что б я делати бы стал, — Виктор почесал в затылке. — Взглянуть не пристально, если, то — лепота. Ничего делать не надоть, пахати не надоть, сеять не надоть, в лес за зверем ходить не надоть. Руку протянул — харч, другую потянул — самогонка. Отросток взлетел — только подумал, и готово дело, баба теляшом. Ей тоже мести не надо, стряпать не надо, за дитями смотреть не надо. Об одном поди и думает, как на елде попрыгать. Ты думаешь то лепота… А я мыслю — скучно это. Не протянул бы долго. Тоже не по-людски, не по совести. Добывать все это надо, трудиться. Умению свою, руки прикладывать. А иначе зачем это все? Как тогда радоваться и гордиться своим добром, если у трудника и у лодыря все одинаково?
— А никак, — ответил Конечников.
— Это как жа? Такого и быть не должно, жить то зачем тогда, — запальчиво произнес Виктор.
Лицо у него побагровело, ладони сжались…
— Две с половиной тысячи лет так жили.
— Откуда тебе Федя про то знать? — более спокойно спросил Виктор.
— Читал про то, — ответил Конечников
— Был дед Арсений — летописец, стал Федор — летописец, — со вздохом ответил брат. — Было, прошло, однако. К лучшему, по разумению моему. Зачем голову забивать.
Конечников подумал, что если бы он добавил про то, что люди были лишены возможности проявлять свои чувства и рожать детей, как требовала их природа, то Витька бы просто кинулся в драку. А то, что они променяли удобство и спокойствие на короткую жизнь полную болезней, лишений и опасностей, брат воспринял бы как само собой разумеющееся.
— Может ты и прав.
— Скажи, Федя, раз ты все знаш, — зачем вы космонауты к нам пристали? Чей-то вам надо, что вам там в своем далеке не сидится? Там бы и космонаутством своим промышляли.
Конечников не стал заострять внимание, что Виктор отнес и его к «космонаутам».
— Витька, погляди на те холмы, — показал Федор за Гремячку, где виднелись остатки старых гор. Вот за ними лежит в земле руда, без которой ни компрессита, ни бальдурита не сделать.
— Каку бальдуру изделать? — не понял Виктор.
— Помнишь, у деда нож был? Тяжелый, прочный. Точило его не брало, в огне закалки не терял, даже камешки прозрачные с Гремячки, алмазы которые, царапал.
— Как же не помнить, знатный был нож.
— Так он из компрессита, это материал так называется. Из него броню делают для кораблей. А если к нему генератор подключить, то материал такой крепости делается, что листок в папиросную бумажку толщиной становится прочней стальной плиты в три пальца.
— Ебическа сила… — вырвалось от удивления у Виктора. — А как енто так?
— Он ячейки, как у сетки рыболовной образует. Так эти ячейки у себя внутри энергию от генератора накапливают.
— А без него обойтись можно? — с надеждой поинтересовался Виктор.
— Нет, — ответил Конечников. — Этого материала даже в астероидах очень мало. Нужно сто тонн перелопатить, чтобы грамм получить.
— О, как, — размышляя произнес Виктор. — А скажи, брат, много там ентой руды лежит?
— Километров на пять вглубь и Бог знает на сколько вширь. Концентрат. Можно прямо в плавильник.
— Этак от нас до скончания времен космонауты не отстанут, — подвел итог Виктор. — Для них енто цельно богачество. А нам шиш на постном масле. Разроют все тута, Гремячку загадят, дыма, пыли, шума понаделают. Зверье уйдет, просо расти не будет. Спасибо, что сказал, брат, надо отсюда подаваться туда, где ентого добра отродясь не бывало. Эх, жизня… А я дом построил, думал сам буду жить, детки мои, внучата.
— А может и пронесет, — сказал Федор. Может они с того конца копать начнут. Может, придумают, как без него обходиться.
— Черта с два, — в сердцах сказал Виктор. — Пойду деда проверю.
Дверь негромко скрипнула. Виктор молниеносно развернулся, распахнул ее тяжелое полотно и обнаружил там Алешку, который подслушивал разговор.
— А ты, чего здеся делаш? — грозно спросил Виктор у сына.
— А я по нужде, — ответил мальчик.
— Мал ты таки разговоры слушать, пацан, — строго сказал Виктор. — Узнаю, что сказывал кому, выдеру по первое число и неоднократно.
Алешка кинулся вниз, гремя безразмерными валенками, надетыми на босу ногу.
Во дворе звякнула цепь, это из будки вылез Крайт, проверяя, кого несет, на ночь глядя.
Конечников вздохнул и вернулся в дом. Он чувствовал легкую досаду. В тайне он надеялся, что Виктор иначе воспримет рассказ о давно прошедшем времени Князя Князей.
«Что можно ожидать от закостенелого мужика» — подумал Конечников, ныряя под холодное одеяло и перед тем, как нырнуть в темную глубину сна. — «Завтра начну мантру для деда читать».
Конец 18 главы.
Глава 19
ВЕЧЕР ПЯТНИЦЫ НАКАНУНЕ ЯРМАРКИ
ОМ ТРАЙАМБАКАМ ЙАДЖААМАХЭ…
Конечников произнес эти слова в очередной раз, чувствуя, как тело отзывается на эти странные звуки старинной алхимии бессмертия, пришедшие из незапамятной древности. Прохладный жидкий огонь, одновременно свежий и обжигающий стал светом перед закрытыми глазами.
22 Апреля 10564 по н.с. 20 ч.34 мин. Единого времени. Искусственная реальность "Мир небесных грез".
— Закончим на сегодня? — предложил Управитель.
— А ты устал? — поинтересовалась Живая Богиня.
— У меня дела, — сказал Пастушонок. — Не одна ты у меня.
— Что, целый гарем? — поинтересовалась девушка.
— Типа того, — с усмешкой ответил Андрей.
— Ну и катись, — сказала Рогнеда.
Живой Бог прошелся взад и вперед. Остановился, глядя на девушку.
— Забавно Колыван излагает, доходчиво. Чувствуется рука мастера. Жаль, что был он не с нами.
— Да уж, доставил хлопот мужичок.