Свет в конце Бродвея
Шрифт:
– По счастью, всего пару минут.
– Хорошо, – просветлела лицом Алена. – Можно попытаться выдать это за шутку.
Голос ее звучал неуверенно. Да и сама Инга полагала, что надо стараться не замаскировать проблему, а отыскать ее корень и уничтожить его.
Между тем в отсутствие именинницы, которая ушла в свою комнату и по-прежнему не выходила оттуда, праздник начал затухать. Гости расходились смущенные; они чувствовали, что происходит что-то неладное. Всех провожал один лишь Ваня, который неизменно твердил:
– Простите,
Наконец остались только самые близкие. Ваня избегал смотреть в сторону Алены. А когда она сама подошла к нему, пробормотал какое-то извинение и быстренько смылся.
– Наверное, нам тоже лучше уйти, – потянула Инга подругу за руку. – Скоро приедут за телом Марии Петровны.
– Нет, я не могу вот так исчезнуть. Мне надо поговорить с Нюшей. Должна понять, чем я ее так сильно обидела.
И, не слушая протестов подруги, Алена устремилась к спальне именинницы.
– Нюша, – постучала она в дверь. – Открой мне, пожалуйста.
Но из-за двери не раздалось ни звука.
– Нюша, за что ты на меня обижаешься? Я не понимаю, чем могла тебя задеть.
И снова ни звука.
– Ну и дуйся сколько хочешь! – вспыхнула Алена. – Ты скверно поступаешь. И если ты думаешь, что я потерплю такое отношение к себе, то очень ошибаешься. Пока еще хозяйка тут я, а ты всего лишь горничная!
Из-за двери вновь не послышалось ответа. Зато когда Алена повернулась, чтобы уйти, то наткнулась на своего мужа. Он появился как будто из ниоткуда и, конечно, слышал последнюю фразу Алены. И теперь он смотрел на нее каким-то очень странным задумчивым взглядом. И от этого взгляда Алене стало не по себе еще сильней.
Однако, выйдя на улицу и уже садясь в машину, они увидели Нюшу, которая брела к дому. Девушка и не думала плакать. А увидев своих хозяев, она поспешила к ним.
– Алена Игоревна! Василий Петрович! А что? Куда вы? Вы уже уезжаете?
– Думаю, что так будет лучше. Нам всем показалось, что ты хочешь остаться одна.
– Вовсе нет. Просто от всего случившегося у меня голова пошла кругом.
– И не у тебя одной.
Алена вновь улыбалась. Ей было приятно сознавать, что инцидент с Нюшей исчерпан. Хоть одной проблемой меньше.
– День рождения испорчен, – поникла головой девушка и еще более грустным голосом добавила: – Но это, конечно, ерунда по сравнению со смертью Марии Петровны. Как мне ее жаль! Если бы вы только знали!
– Ты ни в чем не виновата. Мария Петровна уже в годах, такое могло случиться с ней в любом месте.
– Но случилось именно у меня… на моем дне рождения!
На глазах у Нюши вновь навернулись слезы. И Алена поспешила повторить:
– Ты ни в чем не виновата. И никто не виноват.
Инга, которая тоже находилась рядом и которая все это время внимательно рассматривала обувь Нюши, внезапно спросила у девушки:
– А где ты была?
– Я?
Казалось, Нюша растерялась и не рада этому вопросу. Она даже не нашла ничего лучше, чем хамовато ответить Инге:
– А какое это имеет значение?
Но Инга не приняла ее вызова. Она лишь миролюбиво произнесла:
– Просто интересно, где ты была, раз тебя не было в твоей комнате.
– Я… так просто… гуляла. Нервы хотела успокоить, вот и ушла из дома.
– И куда ездила? – не сдавалась Инга.
– Ездила? Я никуда не ездила. На чем?
– На машине.
– Скажете тоже! У меня и прав-то нету, чтобы взять машину. Так что я просто гуляла. Ясно вам?
– Угу, – неопределенно пробормотала Инна, причем по ее виду никак нельзя было сказать, удовлетворена она ответом Нюши или у нее остались какие-то вопросы к девушке.
Когда Нюша ушла к дому, Алена повернула к подруге и мужу сияющее лицо.
– Нюши просто не было в комнате! – воскликнула она. – Она ничего не слышала из моих слов. И она совсем не сердится на меня!
Василий Петрович лишь крякнул и сел в машину. А Инга с Аленой последовали за ним молча. Обратно они ехали в тишине. Каждый думал о своем, так что общий разговор не клеился совершенно. И лишь перед самым подъездом к своему дому Василий Петрович произнес:
– Бедный Ваня. Вот уж кому сегодня не позавидуешь, так это ему.
– Из-за того, что старушка скончалась у него в доме?
– Не только.
– А почему еще? – удивилась Инга.
– Ванька влюбился. Он ведь все эти годы по тебе сох, а как Нюша приехала, так его словно подменили.
– Это всем так видно?
– Не знаю, как кому, а мне видно.
Василий Петрович вновь уставился на дорогу. Но Инга, обрадовавшись, что у нее появилась возможность откровенного разговора, произнесла:
– Василий Петрович, а ты уверен, что эта девочка действительно племянница Вани?
Муж Алены крякнул, но все же ответил:
– Ваня именно так мне сказал.
– И ты не наводил дополнительных справок?
– Зачем? За безопасность у нас отвечает сам Ваня. Если сказал, что девчонка его осиротевшая племянница, значит, так оно и есть.
– А мне показалось, что между ними отношения куда глубже, нежнее и значительнее, чем просто между дядей и племянницей.
– В самом деле? Но это ведь его дело, правда?
Было видно, что разговор этот Василию Петровичу неприятен. Мужчина здорово смутился, даже покраснел.
– А ты как к этому относишься?
– Думаю, что Нюша не лучшая партия для Вани. Но лезть к ним со своими советами пока не буду.
– Смотри, как бы поздно потом не было, – предостерегла его Инга. – Вот забеременеет девчонка, тогда Ване все равно придется на ней жениться.