Свет в тумане
Шрифт:
– Бедняжка Жокетт… - медоточивый голос Флоранс Хапли прозвучал над самым ухом. Реджинальд почти ощутил спиной прикосновение ее мягкой груди.
– Нельзя было оставлять ее одну. Я знала, что однажды произойдет какой-нибудь несчастный случай. И вот — она свалилась с лестницы.
Реджинальд присел на корточки и, стараясь ничего не касаться, осмотрел распростертое на полу тело. Домочадцы Хапли — Верне и леди Гортензия со спутником в холл не вышли — подались вперед.
– Только если по дороге госпожа Жокетт налетела затылком на бронзовую чушку, леди Флоранс, - покачал головой Реджинальд и указал на рану под запекшейся коркой крови.
– Звоните в полицию. Боюсь, это убийство.
16.
Оцепенение спало, едва юная Эффи Хапли оказалась в гостиной. Она зарыдала в голос, размазывая слезы по лицу, зарыдала громко и истово, точно оплакивала что-то бесконечно дорогое. Одна ладонь была раскрыта, вторая сжата в кулак. Мэб приняла в своей жизни достаточно экзаменов, чтобы узнать, когда дети что-то прячут.
Ифигения Хапли начала икать и проговорила через силу:
– Принесите, пожалуйста, воды…
И еще крепче стиснула кулак.
– Что у вас тут, Эффи?
Пальцы сжались еще крепче, почти впились ногтями в ладонь. Девушка смертельно побледнела и отшатнулась. Врала она скверно, много хуже учеников Мэб.
– Покажите.
– Я… вы… вы не имеете права!
– пискнула девушка.
– Потом вы на меня пожалуетесь тетке, к ней и без того есть разговор. Покажите.
Мэб использовала свой обычный «профессорский» взгляд, с которым изымала шпаргалки и запрещенные на занятиях артефакты. Он срабатывал не всегда, но у юной Ифигении Хапли было немного опыта общения с людьми. Под этим взглядом она медленно разжала кулак.
Пуговица. Обыкновенная темно-серая пуговица, дешевая, вырезанная из коровьего рога. Такие пришивают на среднего качества мужские костюмы. Бросив на нее взгляд, Эффи Хапли побледнела еще сильнее, а потом плотно, в тонкую линию сжала губы. Она выглядела настоящей героиней, способной молча выдержать любые пытки ради правды. В Абартоне Мэб часто встречала таких вот героев обоего пола.
– Чья это пуговица?
Девушка вновь сжала кулак, да так, что костяшки побелели, стиснула зубы.
– Вам лучше сказать мне, Эффи, - мягко увещевала Мэб.
– Вам есть что скрывать?
В глазах Эффи Хапли плеснула паника, а потом она словно очнулась.
– Есть у вас право спрашивать?
– Нет. Но, верите ли, я хочу вам помочь.
– Не верю, - хмуро кивнула девушка, обхватив себя руками.
– Вы, Флоранс, этот крысеныш Бли — все одинаковые.
– А господин Верне?
– заинтересовалась Мэб.
– Я не имею дел с господами, подобными Верне. Меня предупреждали на его счет.
– Вот как… - хотела бы и Мэб, чтобы кто-то в начале мая предупредил ее о натуре этого человека.
– Что ж, тем лучше для вас. И, конечно, пуговица принадлежит не господину Верне. И едва ли Пьеру Бли, с его-то экстравагантной артистической натурой. Мартин Рорри?
В глазах Ифигении Хапли отразилась паника. Она еще крепче стиснула пуговицу, словно собиралась защищать ее ценой своей жизни. Ясно было, что от девушки ничего не добьешься, да и нет у Мэб такого права. И все же, она предприняла последнюю попытку. Взяв Эффи Хапли за руку, Мэб сказала, как только могла, проникновенно:
– Моя дорогая, если вам потребуется помощь, придите ко мне. За помощью, за советом — не важно. Придите. Вы всегда можете найти меня в Абартоне.
– Да, - буркнула девушка.
– Возможно.
Подобрав подол сорочки, она выскочила из комнаты. Хлопнула дверь. Мэб медленно опустилась на ближайший диван, расправив юбку. За каким бесом сунулись они в эту историю?
– Это убийство.
Мэб подняла взгляд на Реджинальда.
– Просто потрясающе!
– Сначала барон, затем старая нянька, знаток преданий. У кого теперь спрашивать о мавзолее?
– Ну да, - фыркнула Мэб.
– От нас хотят скрыть правду! Остается только Мартин Рорри. И то нам надо спешить, ведь он, кажется, убийца.
– Не повод для шуток, - вздохнул Реджинальд.
– В доме уже побывала полиция, они, кажется, дежурили неподалеку. Нам до окончания расследования запрещено покидать имение. Я послал в гостиницу за нашими вещами.
– Ничего не понимаю в расследованиях, - проворчала Мэб.
– Из Абартона нас вышвырнули в разгар дел безо всяких проблем. И, полагаю, не позволят вернуться до конца каникул.
– Ты ничего не понимаешь в политике, - вздохнул Реджинальд.
– Совет попечителей уже нашел виноватых. Или назначил, что в данном случае вероятнее. И ему не нужны лишние свидетели.
– Но это же…
– Ужасно, - согласился Реджинальд.
– Сосредоточимся на делах насущных. Грюнар и Юфемия. Если с зельем и чарами что-то не так, нам с тобой уже не важна будет вселенская несправедливость.
Мэб до боли прикусила губу. Реджинальд был самым неприятным образом прав. Мертвецам правда ни к чему.
– Я поговорю с секретарем, пока им не заинтересовалась полиция.
– Хорошо, - вздохнула Мэб.
– Мне что прикажешь делать?
– Поболтай с леди Флоранс, собери интересные местные сплетни. И… - Реджинальд сжал руку Мэб.
– Держись подальше от Верне. Мне этот тип не нравится.
– Едва ли больше, чем мне, - проворчала Мэб.
– Я к нему не подойду.