Светлые крылья для темного стража
Шрифт:
— Ну вот и все! — сказал Эссиорх, закончив читать.
— Ты кое-что пропустил, — подсказал Корнелий.
— Ничего я не пропускал!
— Нет, пропустил. Ты пропустил: «Ситуация с эйдосом Улиты сложная. Ее поступки в настоящем таковы, что использовать поручительство света и вернуть ей эйдос, как о том просит Эссиорх, невозможно. Если свет будет бесконечно возвращать эйдосы ведьмам, которые ничего не делают для того, чтобы исправиться, нас легко будет обвинить в предвзятости. Духовные законы не
Эссиорх побагровел и с нездоровой задумчивостью посмотрел на куриную шею Корнелия.
— Ты уже довел! Больше не надо! — напомнил он.
— И довожу еще раз! Не страдай, старичок! — бодро заорал связной света.
В стену нервно забарабанили. Их голоса мешали кому-то спать. Корнелий забарабанил в ответ и вознамерился бежать в коридор и вызывать гадов на дуэль.
— Давно кто-то родину не защищал! — кипятился он.
— В письме очень мало про пергамент, — внезапно сказала Дафна, обращаясь к Эссиорху.
При упоминании о пергаменте Корнелий сразу сделался серьезным и забыл про дуэль.
— Дай я! Ну пожалуйста! Не жадничай, старичок! — взмолился он.
— С Троилом-то встречался я!
— Ну и что! Зато ты так невнятно рассказываешь!
— Ладно, валяй! — разрешил Эссиорх, сообразив, что скажи он «нет», воплей будет гораздо больше.
— Значится, так, — затарахтел Корнелий. — Троил считает: Спуриус попытается получить эйдос Улиты, чтобы с его помощью исказить и отравить все приходящие в мир эйдосы. Опираясь на них, он посягнет на свет и на весь существующий расклад сил.
Даф с досадой смахнула с коленей кота, которому вздумалось поточить когти. На джинсах появилось несколько длинных прорезов.
— Изменить миропорядок с помощью эйдоса единственной наследственной ведьмы, чей эйдос был продан без ее ведома? Это возможно? — недоверчиво спросила Даф.
— Почему бы и нет? Вообрази, что появился новый, чрезвычайно прилипчивый вирус гриппа, которым заболел всего один человек. Если этот человек отсидится дома, чихая в подушку, возможно, эпидемии не будет. Но если прокатить этого человека в вагоне метро из одного конца города в другой, через неделю соплями изойдет вся Москва, — сказал Эссиорх.
Меф шмыгнул носом. Разговоры о чужих соплях всегда подвигали его на это рефлекторное действие.
— Эй! Ты меня перебил! — закричал Корнелий. — Дай я про пергамент скажу! В общем, разведка донесла Троилу, что незадолго до гибели Кводнон написал на пергаменте имя своего преемника и запечатал его своей печатью. А когда после смерти Кводнона стали искать этот пергамент, оказалось, что он пропал. Спуриус подозревал в краже Лигула, а Лигул — Спуриуса… В общем, крику было много. Все искали, суетились, валили друг на друга,
В стену вновь забарабанили, и Корнелий, не выдержав, помчался в коридор разбираться.
— Пергамент спрятал Боватингмо? — спросил Меф.
Эссиорх кивнул.
— Скорее всего. Боватингмо имел доступ к бумагам Кводнона. Он припрятал пергамент и, видимо, соображал, кому выгоднее его загнать. Истинному наследнику, который упомянут в пергаменте, или его врагу, с которого можно содрать больше. А пока он соображал, Лигул опередил его и предал Спуриуса…
— СЕРЬЕЗНО? КАК? — не поверил Меф.
— Лигул случайно узнал, что Спуриус должен отправиться в человеческий мир на встречу, и тайно, через нескольких посредников, поставил в известность свет. И когда Спуриус оказался наверху, его уже ждали златокрылые, — пояснил Эссиорх.
— Но это же подлость! — воскликнул Буслаев.
Эссиорх хмыкнул.
— А Лигул-то и не знал, что подлость! Горе-то какое!
Дверь хлопнула. В комнату ввалился Корнелий.
— Что? И этих отправил в военкомат? — спросила Даф.
Корнелий отмахнулся. Он был красен, зол и ощупывал скулу.
— Глаз мне подбили, гады.
— Что так плохо?
— Флейтой за дверь зацепился…
Меф расхохотался. Корнелий попытался пнуть его ногой, но промахнулся.
— Дафна, у тебя есть пятак? А этому скажи: пусть заглохнет! — крикнул он.
Даф участливо зазвенела мелочью.
— Мне нужен царский пятак! Из настоящей меди!.. — закапризничал Корнелий. — Нету? Эх ты, сирота казанская! Тогда давай нож, только не острый и с круглым окончанием! Чего ты мне его так даешь? В морозилку сунь, а пока льда дай!
Эссиорх выждал, пока Корнелий, ругая всех за нерасторопность, откочует к холодильнику, и, достав что-то из кармана, сунул Мефу. Дафна увидела знакомый пергамент и — рядом с ним — эйдос, помещенный в прозрачный маленький пакет, вроде тех, в которых продают мелкие ювелирные изделия. Пакет мешал пергаменту почувствовать близость эйдоса, но все равно пергамент беспокоился. Его серая бугристая поверхность рябила.
— Держите! Это должно быть у вас.
— Зачем? — озабоченно спросила Дафна. — Именно у нас их и будут искать! Что, свету негде их спрятать?
— Я бы и сам так поступил, но Троил приказал вернуть их вам… Ах да, и вот! — В руке у Эссиорха появились железнодорожные билеты. — Не опоздайте! Поезд утром.
Меф не спешил брать билеты. Служба мраку отучила его доверять, не размышляя. Склонив голову, он разглядывал Эссиорха.
— Поезд? Куда? — уточнил он.
— В Джанкой.
— Джан… чего?
— Джанкой. Небольшой городок в Крыму. Узловая железнодорожная станция. В Джанкое — место я вам сообщу — есть древний камень, сохранившийся с момента творения мира. Если опустить эйдос в его трещину, камень примет на себя проклятие и очистит эйдос.