Светопреставление
Шрифт:
Я листаю свой судовой журнал - это школьная тетрадь в клетку, Зоя Космодемьянская на обложке перерисована в пирата с побитым оспой лицом, повязкой на глазу и серьгой в ухе, под ней наклейка из плотной чертежной бумаги с Веселым Роджером, акулой и надписью печатными буквами "Судовой журнал клипера "Арабелла"; изображены также кинжал, трехмачтовый десятипушечный корабль с надутыми парусами и развевающимися гюйсами, а на задней обложке поверх таблицы умножения приведен краткий перечень важнейших морских портов - английских, голландских, французских и "других". Читаю первую запись: "23 ХII 1762 года. Клипер "Арабелла" и шхуна "Голубая Стрела" идут курсом NO на о. Скелетов. Ветер ZW, волнение 2 балла, скорость 11 узлов. На ZW исчезают Маскаренские острова. 22.00 - пересекли теплое течение Мамлакатхо. Никаких происшествий не случилось".
Названий явно не хватало - "Мамлакатхо" позаимствовано из девиза газеты "Правда" и на каком-то из языков означает "пролетарии всех стран".
Далее приводятся списки экипажей (с именами вроде Блэнди Акула и Конопатый Аллигатор), географические координаты с градусами широты и долготы и стоит подпись "Педро Блад".
Через три дня запись прыгающим почерком:
"26 ХII. Шторм в 12 баллов. Судно бросает из стороны в сторону. Крен до 400. Потерялась шхуна "Голубая Стрела". Шторм несет нас к о. Цейлон. Скорость 10 узлов".
Дальше нормальным почерком:
"27 ХII. Шторм кончился. "Арабелла" стоит в пустынной бухточке Цейлона. Мы посылали 30 человек за водой. Однако на обратном пути на них напало 150 англичан. Пришлось отбиваться, но это поистине блестяще. Было убито 120 англичан, а 30 бежало. Мы потеряли всего 9 пиратов, в том числе боцмана Миллинокета. Боцманом вместо него стал Кошачий Зуб. Но вода была доставлена, и мы снялись с якоря. Курс ONO, скорость 9 узлов". Ниже изображен план боя с розой ветров в углу и расшифровкой условных обозначений. Наши потери оказались минимальны, поскольку пиратам удалось засесть в пустовавшем блокгаузе.
"28 ХII. На время капитаном стал Сангре. Педро Блад тяжело ранен. Блэнди Акула украл у него бриллиант в 123 карата. Когда Педро его раскрыл, он выстрелил в Блада из пистоля, но Блад, теряя сознание, прострелил глотку Блэнди. Блэнди чуть-чуть живой. Надежды на выздоровление нет. Кровавый Кашалот лечит своими снадобьями Педро. Пуля у него прошла в дюйме от сердца. Но клипер продолжает путь. Курс ONO, ветер ZW, скорость 12 узлов. Находимся на полпути от о. Цейлона до Андаманских островов".
Но уже на следующий день здоровье капитана и Блэнди резко пошло на поправку. Далее опять шторм, ремонт повреждений, новогодняя пирушка, сражение с английским барком и двумя бригантинами (вторично возникающие здесь в качестве врагов англичане позволяют заключить, что я, несомненно, испанец - только стоящий во главе разноплеменного сброда, очень доблестного и отважного, но и не менее алчного, команды отпетых авантюристов и мошенников, каждый из которых в бою стоит дюжины обычных матросов). Не успели подсчитать трофеи (в том числе отменного качества "манильский трос" и сколько-то мешков "кедровых орешков из России"), как появились на горизонте голландские корабли. С голландцами мы тоже сражаемся. Их адмирал Ван-дер-Декен проявил в абордажной схватке такое небывалое мужество, что мы его отпустили. Педро Блад ранен на этот раз в бедро. Добыча поделена поровну с подоспевшей нам на подмогу эскадрой капитана Флинта. После чего совместная стоянка на безымянном острове дикарей. Приведена карта острова, расположение наших кораблей в бухте и маршрут прогулки в глубь острова. Запись:
"От туземцев узнали, что Барилоче здесь еще не было. Убили 3-х медведей и гориллу. У подножия горы нашли кости, а наверху яму для костра, где туземцы жарили людей. Оказывается, они людоеды. На обратном пути встретили племя туземцев, шедшее на войну, но мы сумели запугать их, и они нас пропустили. Вернулись благополучно".
И наконец решающее сражение вблизи острова Скелетов. Не стану утомлять читателя описанием кровавого и весьма запутанного побоища. Его исход решили 20 головорезов Флинта, взявшие на абордаж испанский флагманский корабль с другого борта (чёрт, и с испанцами мы тоже воюем?). Сан-Карлос-де-Барилоче был взят нами в плен и тут же вздернут на рее - Педро Блад сдержал клятву и "собственноручно выбил табурет из-под ног своего заклятого врага". Правда, в ходе сражения пиратские главари едва не рассорились. Педро Блад дает выход своему негодованию на страницах судового журнала:
"О, помесь свиного окорока с каравеллой! Ужасный гибрид негра с мотоциклом! Ржавый якорь ему в бок и фунт пороху в ноздрю! Наш "Ла Фудр" уже захватил шлюп "Омар", а этот болван Флинт вздумал нам помочь и утопил его! Сакраменто!!!".
Вообще брани в судовом журнале хоть отбавляй - по числу абордажей, пирушек и козней врага. Пираты, как и положено, весьма корыстолюбивы, тщательно ведут учет добычи и не менее тщательно делят ее по справедливости и пиратскому обычаю.
На этот раз по случаю победы был закатан грандиозный пир, восполнен понесенный страшный урон в людях, награбленные сокровища зарыты в трех разных кладах, захваченные пленники посажены в подземелья острова Конкистадор дожидаться решения своей участи вплоть до возвращения пиратов из кругосветного плавания, в которое те неожиданно решили отправиться. Впрочем, отплытие пришлось отложить на два дня из-за поразившего команды "хронического поноса" после неумеренных возлияний и чревоугодия, которым они предавались на пиру.
Во время плаванья наш капитан по уши влюбился в дочь губернатора одного из островов, "прекрасную, как Афродита, Венера, Диана и Аврора, вместе взятые". Ее красота настолько потрясла его, что он приказал немедленно сниматься с якоря и поскорее ввязаться в какое-нибудь морское сражение, которое, конечно же, не заставило себя долго ждать. Теперь уже не поздоровилось незадачливым шведам. Последнего шведского офицера Педро Блад загнал своей шпагой на кончик бушприта и сбросил в воду - судовой журнал со странным сочувствием отмечает: "Над беднягой тут же сомкнулись зубы тигровой акулы".
И опять - курс, ветер, баллы, скорость, пока наконец все не завершается встречей в условленной бухте острова Конкистадор, где бросают якорь обошедшие Землю по кругу, отяжелевшие от награбленного золота парусные суда пиратской эскадры.
В 1763 году к компании Педро Блада и Джона Флинта пожелал присоединиться новый одноклассник и сосед Флинта по дому Лёпа, который еще не решил, кем он будет, но уже бомбардирует Блада письмами - размашисто размалеванными цветными фломастерами самодельными конвертами с сургучными печатями - куда: "улица Дзержинского"; кому: "Педро Бладу"; обратный адрес: "Атлантический океан", - их в недоумении, но весьма исправно доставляет по адресу ошалевшая советская почта.
Поначалу: "Срочно сообщи координаты моего личного острова! Да, и что записывать в бортжурнал каждую вахту?" Но уже вскоре: "Ах, да, я совсем забыл, что коренные жители моей страны и личного острова - индейцы, потный мокасин тебе в ноздрю! Напиши подробнее, как пользоваться полукруглой астролябией и какое вооружение у шлюпа. У нас с Василием, то есть с Флинтом, все уже готово, кроме одного галеона. Мы сами делаем настоящий порох и начиняем им корабли, чтоб быть мне одноглазым! Между прочим, на всех моих кораблях плавают люди под именами, взятыми из "Наследника из Калькутты". Ты так и не написал, согласен ты, чтобы один месяц был как год (для нас, пиратов)? И как быть с операцией на Андаманских островах? Капитан Бернардито".