Свежий ветер
Шрифт:
Я собиралась сходить на рынок, чтобы дать возможность дезертирам уйти по-тихому, однако теперь каждая мышца в моем теле буквально стонала от усталости, моля об отдыхе, а потому я направилась к лифту.
Части моей брони попадали на пол, и я даже не остановилась, чтобы поднять их. Адреналин выветрился из организма, и теперь я чувствовала себя полумертвой рыбой на берегу. Сил хватило лишь на то, чтобы подойти к консоли и удалить сообщение, которое я записала, казалось, целую вечность назад. Кейдену не нужно этого видеть. Если мне и есть, что сказать ему, то я сделаю это лично. Это все являлось частью моего плана. Порвав с «Цербером», я могла снова вернуться на его сторону, на сторону Альянса, и постараться починить то, что было разрушено.
Наконец-то
– Спите спокойно, коммандер, - произнесла СУЗИ, притушив свет и закрыв огромное окно над кроватью, отгораживая меня от яркой иллюминации Омеги. Даже не подумав о том, что она – компьютер, я пробормотала «спасибо» в ответ и погрузилась в сон.
Позже я узнала, что если бы не поддалась паранойе по поводу намерений Призрака, то «предохранитель» сработал бы спустя пару минут, и я никогда бы уже не проснулась. Вместо этого крошечное устройство, запрятанное в контейнере в лаборатории Мордина, в напрасной попытке убить меня выпустило в воздух дозу яда.
Так много пуль несут на себе мое имя, и однажды одна из них достигнет своей цели. Но не сегодня.
************
Кейден
В течение нескольких недель я не получил от Шепард ни весточки. Время от времени ее видели в разных уголках галактики, ее имя упоминалось в отчетах, возникло множество новых слухов, но от нее самой я не слышал ничего. Я начал сомневаться, что поступил правильно, настояв на отсутствии связи с ней до тех пор, пока она работала с «Цербером». Шепард говорила о своей миссии так, словно та являлась самоубийством, но, вдруг осознал я, мне и в голову не приходило – даже на секунду – что она и вправду может не вернуться. Она уже умерла раз, однако, видимо, одной встречи с ней мне хватило, чтобы вновь счесть ее бессмертной. Возможно, причина в ее твердом взгляде и гордой манере держать себя. Она будто заявляла, что не остановится, даже если я не последую за ней.
Хотя, может быть, все объяснялось ее словами: «Я должна продолжать, даже если ты не понимаешь».
Те несколько дней, пока я пытался убедить себя, что, отказав ей в помощи, поступил правильно, обернулись адом. Я представлял себе, как она погибает, а я вновь не мог спасти ее.
Я думал, что если стану держать ее на расстоянии, то мне будет проще справиться с этим. На этот раз я не побегу за ней по пятам, как доверчивый щенок – а я был уверен, что к этому моменту ее новая команда уже ест с ее руки – и сумею сохранить непредвзятость мышления. Альянс с идиотской настойчивостью полагал, что если они продолжат игнорировать ее и отказываться общаться с ней до тех пор, пока она связана с «Цербером», то в конце концов она осознает, что совершила ошибку, согласившись работать с ними, и вернется назад, словно блудная дочь. Если бы они хотя бы на минуту задумались над этой проблемой, то поняли бы, что этого никогда не случится – Джена всегда была себе на уме, и она не пойдет за кем-то, если считает, что добьется лучших результатов, приняв командование на себя. Вместо того чтобы порвать с «Цербером», она собрала (если верить отчетам) непобедимую команду и превратила «Нормандию-СР2» в самый смертоносный корабль в галактике.
Альянс боялся ее, и я пока не был уверен, так ли уж беспочвенны их страхи.
Мне просто хотелось знать, что она жива.
Лишь много дней спустя, когда я уже не мог думать ни о чем другом, кроме как о ее судьбе, мне пришло сообщение. Проснувшись рано утром, я просматривал отчеты, когда в электронном ящике появилось письмо от неизвестного адресата. Конечно, рассчитывать на то, что оно от Шепард, не приходилось – отправителем значилась клиника, расположенная на одной из станций Альянса в скоплении Ро Агроса. В тексте сообщалось, что в данный момент у них проходят лечение несколько колонистов, похищенных с Горизонта. Кто-то из этих людей назвал мое
Корабль, высадивший спасенных на станции, был окрашен в цвета «Цербера» и имел соответствующий идентификатор, однако после стыковки пилот и экипаж заявили, что это независимое судно. Они отбыли до того, как служба безопасности смогла подтвердить или опровергнуть эту информацию.
Прибыв к месту назначения и изучив записи с камер наблюдения, я убедился в том, что и так уже знал – неизвестным кораблем, вне всяких сомнений, являлась «Нормандия-СР2», пусть ее корпус и был искорежен едва ли не до неузнаваемости.
Через что им пришлось пройти, чтобы вызволить этих нескольких колонистов? Что могло нанести такие повреждения одному из самых могущественных кораблей галактики?
Как высока оказалась цена?
Служащие станции разговаривали только с пилотом – Джокером (разумеется, это был Джокер) – и врачом – доктором Чаквас – которая передала рекомендации для дальнейшего лечения колонистов. Интересно, кто еще последовал за ней? Неужели никого, кроме меня, не волновала репутация «Цербера»?
И все же вместе с этой террористической организацией они сумели сделать то, что не удалось мне – изгнать коллекционеров из колонии, спасти ее жителей, решить исход боя в нашу пользу. Шепард всегда одерживала победу, и теперь, когда я больше не сражался под ее командованием, мне оставалось лишь тащиться позади. К тому моменту, как я добрался до станции, ее уже и след простыл, и никто и понятия не имел, куда направила «Нормандию» ее капитан. Альянс не знал, дать ли ей медаль или отправить под трибунал.
Заходя в клинику, я думал только о ней, хотя прекрасно понимал, что мне следует сосредоточиться на тех людях, которых я должен был спасти. Всего четырнадцать человек сумели вернуться из плена. Четырнадцать из почти двух сотен похищенных. Но если бы я застал ее, то сказал бы, что только благодаря ей эти люди остались живы, только благодаря ей они смогут увидеть свое будущее.
Я просмотрел переданный мне список имен – каждое из них наполняло сердце теплом, с каждым из них я обретал что-то, что считал утраченным, как и саму Шепард. За каждым именем стояла жизнь, с каждым были связаны отношения и воспоминания, надежды и мечты, которые теперь смогут исполниться, потому что она оказалась достаточно смелой, чтобы сделать то, чего не сумел Альянс. Последнее из перечисленных имен заставило меня занервничать – Лилит Жаклин.
Разве я смогу встретиться с ней лицом к лицу после того, как беспомощно наблюдал за ее похищением? Я видел, как закатились ее глаза, будто она изо всех сил пыталась закричать, позвать на помощь, однако не в состоянии была даже пошевелить губами. Я вспомнил свое обещание присоединиться к ней на нашем почти-свидании, а затем – искупить свою вину после того, как забыл о встрече из-за новостей о Шепард. Я вспомнил, как на протяжении последующих нескольких дней был настолько зациклен на своих переживаниях, что едва ли обменялся с ней парой фраз. А затем полчища коллекционеров опустошили Горизонт.
Шепард спасла Лилит. И это было… черт, я понятия не имел, как закончить эту мысль.
Наконец набравшись мужества, я постучал в дверь ее больничной палаты, дождался приглашения и вошел. Не знаю, кого она ожидала увидеть, но, подняв взгляд с планшета на меня, от удивления Лилит приоткрыла рот.
– Кейден? – выдохнула она. – Я думала, ты погиб!
Я улыбнулся, радуясь тому, что она на самом деле жива и здорова, однако четко осознавая, что это чувство – ничто по сравнению с тем, что я ощущал всякий раз, когда Шепард чудом избегала смерти. Глядя на эту женщину, я испытывал всего лишь удовлетворение от того, что облажался не так уж сильно, а не ошеломляющее облегчение от того, что весь мой гребаный мир не рухнул в тартарары.