Свежий ветер
Шрифт:
– Я эээ… - начала она, а затем, сглотнув, продолжила: - Я отправлюсь на Элизиум на некоторое время. Побуду с родителями. Я знаю, что кое-кто собирается вернуться на Горизонт и попытаться восстановить колонию, но я… - она закрыла глаза и тяжело вздохнула, - я не могу.
– Это хорошая идея, - согласился я, прекрасно понимая, что в этом случае, скорее всего, больше никогда ее не увижу. Однако мы оба знали, что это, вероятно, к лучшему. – Тебе следует немного отдохнуть где-нибудь в тихом уголке. Во всяком случае, ты знаешь, что коллекционеры уничтожены. Теперь тебе ничего не угрожает.
По словам Лилит, прошла целая неделя - целая неделя - с того момента, как они взорвали базу коллекционеров, и Шепард до сих пор не дала о себе знать, не прислала даже пары строчек о том, что миссия завершена,
Возможно, она просто хорошо запомнила мои слова – она не могла пригласить меня, не могла даже сообщить о себе, потому что я не в состоянии был помочь ей, пока она работала с «Цербером». Я рисковал, даже просто разговаривая с ней. Однако, согласно всем отчетам, «Нормандия» пристыковалась к этой станции в качестве независимого судна. Что это означало?
В своем последнем сообщении я сказал Шепард, что позже, когда она покончит со своей миссией и – я надеялся – с «Цербером», мы сможем спокойно сесть, она получит возможность объяснить мне все, а я буду молча слушать. Но «позже» было сейчас. Пришло время разыскать ее и покончить с этой проблемой раз и навсегда. К счастью, она сумела завершить дело таким образом, что сохранить лицо Альянс сумеет, лишь приняв ее обратно с распростертыми объятиями и поздравив с успешным внедрением и саботажем такой террористической организации, как «Цербер». Они объяснили ее возвращение из мертвых тем, что она была ранена в какой-то отдаленной колонии, где и пребывала без связи на протяжении двух лет, и люди поверили в эту историю. Совет не хотел иметь с ней ничего общего, поэтому Альянс запросто мог извлечь выгоду из сложившейся ситуации, объявив ее действия работой под прикрытием и отметив, что не мог открыто поддерживать ее, так как дело происходило в системах Терминус, и подобное вмешательство привело бы к войне. Если она действительно порвала с «Цербером», то сейчас имела возможность рассказать во всеуслышание, как она разом остановила атаки коллекционеров, втерлась в доверие «Цербера» и похитила их научные разработки, а Альянс в таком случае просто заявит, что все это было запланировано с самого начала.
Это была хорошая идея, и Альянс вернет толику ее доверия после того, как облил грязью ее имя. Однако сама она не пойдет навстречу – она слишком горда, а потому нуждается в убеждении, и с этим я вполне способен был справиться. Я мог бы стать ее мостом, ведущим назад в Альянс, мог бы все уладить и помочь ей вновь оказаться на правильной стороне.
Рано или поздно Жнецы нападут на нас, и я знал, что она тоже не забывает об этом. Мы оба видели Властелина, оба слышали слова Стража. Жнецы приближались, и наш единственный шанс на выживание заключался в объединении. Само существование Земли зависело от того, вернется ли Шепард в Альянс. Они нуждались в ней.
К тому же – и я не мог больше лгать самому себе – я хотел, чтобы она вернулась в мою жизнь. Я понятия не имел, как претворить это в реальность да и хочет ли этого она, однако знал, что без нее не чувствовал себя цельной личностью. По крайней мере, я должен попытаться.
С твердым намерением поступить именно так, я закончил свои дела на станции и направился обратно на Цитадель, собираясь сделать доклад касательно того, что мне удалось обнаружить.
А спустя два дня галактику потрясло известие: погасла звезда Бахак в туманности Змея. Ни одно средство связи во всей системе не отзывалось; то же самое произошло и с ретранслятором. Сразу же за этим батарианский лидер выступил на всех межгалактических новостных каналах, требуя возмездия за смерть трехсот тысяч жизней и обвиняя в случившемся коммандера Альянса Джену Шепард. Как и многие другие, я предположил, что за этими словами не стоит ничего – со времен Элизиума (и еще сильнее после спасения Терра Новы) Шепард славилась своей нелюбовью к батарианцам.
Но затем командование Альянса подтвердило: Шепард взяла всю ответственность
Она направила астероид в ретранслятор.
Я вспомнил о своих недавних надеждах на то, что она вернется в Альянс, притворившись, что действовала согласно указаниям сверху, и все снова станет хорошо, и представил себе, как эти надежды обращаются в прах. Батарианцы жаждали крови, человеческой крови, и Шепард заявила, что сдастся властям Альянса в течение последующих нескольких дней, чтобы избежать войны. Если Альянс хотя бы заикнется о том, что поддерживал ее, боевых действий не избежать. Выхода не было.
После недели бесплодных попыток выяснить подробности случившегося, я получил сообщение от Андерсона, настаивающего на моем визите в посольства. Оказалось, он хотел, чтобы я отправился на Землю, в штаб-квартиру Альянса, расположенную в Ванкувере, и выступил на суде в ее защиту, потому что сам он не мог покинуть Цитадель. Я должен был появиться там через два месяца – время, необходимое им для того, чтобы подготовиться к слушанию. Сообщив мне эти новости, Андерсон замолчал, а затем, проходя мимо, прошептал: «Если ты не можешь сделать этого для нее, сделай это для меня. Не важно, что она совершила, мне просто нужно знать, что с ней все в порядке. Кто-то должен позаботиться о ней».
Он смотрел на меня так, будто молил сохранить жизнь своему ребенку, и я ответил, что сделаю все, что в моих силах. Я вспомнил свои последние слова, сказанные ей до того, как она взорвала базу коллекционеров, а затем и батарианскую колонию: «Когда ты вернешься, я приложу все усилия к тому, чтобы встретить тебя. Я поручусь за твои слова, если возникнет такая необходимость. Это меньшее из того, что я могу для тебя сделать».
Я вызвался добровольцем на следующую миссию, только чтобы занять себя чем-то и не сидеть, беспомощно ожидая, когда меня позовут. Спустя два месяца, как и обещал Андерсон, пришел приказ, обязывающий меня вернуться на Землю. К тому моменту я окончательно запутался в своих мыслях и выводах. Отчасти я верил, что это и вправду была она, и что у нее, как обычно, имелась чертовски веская причина, чтобы так поступить. В таком случае с моей помощью она выйдет на свободу, снова присоединится к Альянсу и все наладится – так, как я и надеялся когда-то. Но, с другой стороны, циничный внутренний голос в мое голове твердил, что подобному не может быть оправданий, что ею руководили какие-то темные мотивы и что потеря стольких жизней – нечеловеческих жизней – нисколько не волновала ее.
По большей же части, не имея возможности поговорить с ней, я задавался вопросом, существовала ли она на самом деле или же я ее выдумал. Может быть, то время, что я провел с ней – те несколько самых счастливых недель моей жизни – являлись лишь сном, потому что мои воспоминания никак не вязались с тем, что происходило сейчас.
Стараясь походить на солдата, профессионала, с тяжелым сердцем я ступил на борт корабля, направляющегося к Земле.
************
Шепард
Он старался сохранить видимость того, что держит все под контролем, что он все еще столь же могущественен, каким я его всегда считала, однако в его глазах блестел страх, а в моих горела решимость. Он пытался уползти, оставляя за собой кровавую полосу, а я неторопливо шла следом, едва не наслаждаясь каждым мгновением.
«Ты… Ты гребаная маленькая стерва!» - прорычал он; из раны, оставленной рукоятью моего пистолета чуть ранее, когда он – еще на целых ногах - пытался сбежать, также текла кровь. «Какого хрена ты вытворяешь? Ты полагаешь, что это сойдет тебе с рук? Я сотворил тебя! И без меня ты ничто, всего лишь марионетка». Он закашлялся и сжал бедро чуть выше того места, куда вошла пуля, а затем прохрипел: «Обрежь ниточки и что останется? Ничего, ты ничто…»
Одним плавным движением я подняла оружие и, глядя вдоль ствола, направленного прямо ему в лоб, наблюдала, как его холодные голубые глаза наполняются осознанием того, что он делает свой последний вдох. Никогда я еще не чувствовала себя столь могущественной, столь владеющей ситуацией.