Свирепая справедливость

Смит Уилбур

Питер видел, что Стивен зарядил дробовик «четвертым номером». С десяти шагов такой выстрел мог вырвать человеку внутренности. Когда раскрываешь и закрываешь ствол, курок взводится автоматически.

Стивен достал из бокового кармана пальто серебряный портсигар и постучал сигаретой по крышке.

– Жаль Магду Альтман, – неловко сказал он, не глядя Питеру в глаза.

– Да, – негромко согласился Питер.

– Рад, что все прошло цивилизованно. У тебя могли возникнуть осложнения.

– Могли.

– Как теперь твоя работа в «Нармко?»

– Еще не знаю. И не буду знать, пока не вернусь в Брюссель.

– Ну,

мое предложение остается в силе, старина. Мне нужна помощь. Правда, нужна. Нужен человек, которому я мог бы доверять. Ты бы сделал мне большое одолжение.

– Очень благородно с твоей стороны.

– Нет, я серьезно. – Стивен прикурил от золотой зажигалки «Данхилл» и с явным удовольствием затянулся.

Немного погодя Питер спросил:

– Надеюсь, у тебя не очень много акций Альтмана? Они сильно падают.

– Знаешь, это странно. – Стивен покачал головой. – Я их продал несколько недель назад. Мне понадобились деньги для Сан-Эстебана.

– Повезло.

Но одним везением это нельзя было объяснить. Питера удивило, что Стивен так легко рассказал о продаже акций. «Впрочем, – подумал он, – сделка крупная, и ее легко проследить»

Теперь он сосредоточенно разглядывал брата. «Возможно ли? – спрашивал он себя. – Неужели Стивен – тот мозг, в котором идеологические и эгоистические мотивы переплелись с иллюзиями всемогущества?»

– В чем дело, старина? – спросил Стивен, хмурясь с легким сочувствием.

– Да вот подумал, что весь этот замысел и казни кажутся мне невероятными, Стивен. Ни за что не поверил бы, что ты способен на это.

– Прости, Питер, я не понимаю. О чем ты?

– Калиф, – негромко сказал Питер.

«Вот оно!» – Питер увидел сразу. Мгновенная неподвижность, как у вспугнутого лесного хищника, – движение глаз, остановленное усилием воли.

Выражение лица Стивена не изменилось, баронету превосходно удалось сохранить вежливо-вопросительное выражение, которое медленно переходило в изумление.

– Боюсь, я не понимаю тебя, старик.

«Ах молодец!» – Питер невольно восхитился. В его брате таились такие глубины, о которых он и не подозревал. И это – его упущение. Как ни крути, нужны необыкновенные способности, чтобы вопреки самым серьезным препятствиям добиться того, чего достиг Стивен за двадцать лет. Как бы он это ни сделал, он определенно гений.

Стивен может быть Калифом. Питер наконец принял этот факт – и сразу получил фокус для своей ненависти, которую так долго вынашивал.

– Единственная твоя ошибка до сих пор, Стивен, в том, что ты сообщил Аарону Альтману свое подлинное имя, – негромко продолжал Питер. – Вероятно, ты тогда не знал, что он агент МОССАД и что твое имя сразу попадет в компьютер израильской разведки. А эту память не может стереть никто и ничто. О тебе знают, Стивен.

Стивен взглянул на дробовик. Этот невольный неконтролируемый взгляд дал Питеру последнее необходимое подтверждение.

– Нет, Стивен. Это не для тебя. – Питер покачал головой. – Это моя работа. Ты слишком толст и не в форме, ты никогда не тренировался. Для настоящих убийств тебе приходится нанимать других. Сам ты не справишься.

Стивен снова посмотрел в лицо брату. Его выражение по-прежнему не изменилось.

– Мне кажется, ты спятил, старик.

Питер не обратил на это внимания.

– Ты

лучше кого бы то ни было знал, что я способен убить любого. И заставил меня сделать это.

– Мы окончательно запутались, – возразил Стивен. – Зачем тебе кого-то убивать?

– Стивен, ты оскорбляешь нас обоих. Я знаю. Нет смысла и дальше ломать комедию. Нам нужно выяснить, что же нам теперь делать. – Он намеренно сформулировал свою мысль так, чтобы оставить возможность для компромисса. И увидел сомнение в глазах Стивена, легкое подергивание рта. Тот должен принять решение. – Только, пожалуйста, трезво оценивай опасность, в которой ты оказался, Стивен. – С этими словами Питер достал из кармана пару старых черных перчаток и начал надевать. В этом простом действии было что-то угрожающее, и взгляд Стивена снова потянуло к нему как магнитом.

– Зачем ты это делаешь? – Впервые голос Стивена дрогнул.

– Я не трогал ружье, – объяснил Питер. – На нем только твои отпечатки.

– Господи, Питер, тебе это не сойдет с рук.

– Почему, Стивен? Бродить с заряженным ружье по грязной неровной почве опасно.

– Ты не сможешь хладнокровно убить меня. – В голосе Стивена послышались истерические нотки.

– Неужели? Ты же убил принца Хасида Абдель Хаека?

– Я твой брат... а он всего лишь грязный араб. – Стивен испуганно посмотрел на Питера. Выражение его лица менялось: он понял, что проговорился.

Не сводя с брата глаз, Питер протянул руку к ружью.

– Подожди! – воскликнул Стивен. – Подожди, Питер!

– Зачем?

– Дай мне объяснить.

– Ладно, валяй.

– Нельзя просто сказать «валяй». Все это слишком сложно.

– Ну, хорошо, Стивен. Начнем сначала – с рейса «ноль семь ноль». Скажи, зачем ты это сделал.

– По необходимости, Питер. Как ты не понимаешь! В эту страну вложено свыше четырех английских миллиардов и еще три миллиарда американских. Это главный в мире производитель золота и урана, хрома и десятка других стратегических материалов. Боже мой, Питер. Эти ослы, у которых вместо головы задница, ведут страну к гибели. Ее нужно отобрать у них, заменить их контролируемым правительством. Если мы этого не сделаем, через десять лет там будут красные. Вероятно, даже гораздо быстрее.

– Вы дали бы им другое правительство?

– Конечно, – настойчиво сказал Стивен, глядя на ружье, которое Питер теперь держал в руках. – Все было спланировано в мельчайших подробностях. Это заняло бы два года.

– Хорошо, – кивнул Питер. – Теперь расскажи об убийстве принца Хасида.

– Это не убийство. Клянусь, это было совершенно необходимо. Вопрос жизни и смерти. Они своей детской безответственностью разрушают западную цивилизацию. Опьяненные властью, они больше не слушают голос разума, точно избалованные дети в кондитерской. Либо мы их остановим, либо вся капиталистическая система рухнет. Эти люди нанесли непоправимый ущерб престижу доллара, они взяли фунт стерлингов в заложники и ежедневно грозят ему перспективой отозвать из Лондона свои колоссальные капиталы. Мы должны были привести их в чувство – и смотри, какой малой ценой! Мы можем постепенно довести цену на нефть до уровня семидесятого года. Можем восстановить устойчивость западных валют и обеспечить процветание сотен миллионов людей – разве все это не стоит одной жизни?