Свобода. Храбрость быть собой
Шрифт:
— Я респектабельный человек, доктор, но в последнее время моя жизнь стала нестерпимом из-за чувства вины и самообвинения, — пациент судорожно сглотнул, прежде чем продолжить — Видите ли, в последнее время я пал жертвой непреодолимого позыва щипать и хватать девушек в метро.
— Господи, боже мои, — воскликнул сочувственно психиатр, — мы, безусловно, должны вам помочь избавиться от этого несчастного позыва. Я вполне осознаю, как тяжело.
Пациент тревожно прервал его.
— Я хотел бы избавиться не столько от самого позыва, доктор, сколько от чувства вины!
Люди продолжают говорить о свободе, но они хотят не именно свободы, они хотят безответственности. Они просят свободы, но глубоко внутри, бессознательно, просят безответственности, вседозволенности
Свобода — это зрелость; вседозволенность
Если правительства исчезнут, воцарится просто анархия. Свободы не возникнет, если исчезнут правительства, будет просто анархия. И положение будет хуже, чем сейчас. Полиция нужна, потому что вы не бдительны. Иначе какой смысл в том, чтобы на перекрестке стоял полицейский? Если люди бдительны, полицейский будет удален, его придется удалить, потому что в нем пропадет необходимость. Но люди не сознательны.
Таким образом, когда я говорю «свобода», я подразумеваю: будьте ответственны Чем более вы будете ответственны, тем более станете свободными; или, чем более вы будете свободными, тем больше на вас ляжет ответственности. Тогда вам придется быть очень бдительными в том, что вы делаете, что вы говорите. Даже в незначительных бессознательных жестах вам придется быть очень бдительными — потому что нет никого, чтобы вас контролировать, есть только вы. Когда я говорю вам, что вы свободны, я подразумеваю, что вы — бог. Это не вседозволенность, это огромная дисциплина.
Сорок пять лет я провела в тюрьме, созданной, главным образом, мной самой. Теперь я знаю, что возможно быть свободной, более и более. Но что делать, когда ощущается потребность в безопасном пространстве, в хорошем климате, чтобы расти? Еще одна тюрьма? Как быть свободной, везде, всегда? Это глубоко печалит меня и вызывает чувство протеста.
Свобода не имеет ничего общего ни с чем внешним. Человек может быть свободным, даже фактически находясь в тюрьме. Свобода — это нечто внутреннее; она принадлежит сознанию. Ты можешь быть свободной где угодно — закованной в цепи, заключенной в тюрьму, ты можешь быть свободной — и можешь быть несвободной вне тюрьмы, у себя дома. Абсолютно свободная по видимости, ты останешься в заточении, если не свободно твое сознание.
Ты путаешь внешнюю свободу и внутреннюю свободу. Что касается внешней свободы, ты никогда не можешь быть абсолютно свободной — пусть это будет ясно раз и навсегда. В том, что касается внешнего, ты не одна; как ты можешь быть абсолютно свободной? Тебя окружают миллионы людей. Снаружи жизнь не может быть ничем, кроме компромисса. Если бы ты была одна на земле, ты была бы абсолютно свободной, но ты не одна.
На дороге ты должна держаться левой стороны. [6] Но автор этого вопроса почувствует, что это нестерпимые оковы: «Почему? Почему меня заставляют держаться левой стороны? Я — свободная женщина. Если мне хочется, я буду двигаться по правой стороне». В Индии ты можешь это делать, Индия — свободная страна, помните! Это величайшая в мире демократия, поэтому справа, слева или посредине — можете двигаться как хотите!
6
В Индии, как и в некоторых других бывших британских колониях, движение левостороннее. — Прим. перев.
Но индивидуальная свобода становится
Человек понимания уважает свою свободу настолько же, что и свободу других, потому что, если никто не уважает вашу свободу, ваша свобода будет разрушена. Это взаимное понимание: «Я уважаю вашу свободу, вы уважаете мою свободу, и тогда мы оба свободны». Но это компромисс. Я не должен вторгаться в ваше существо, я не свободен вторгаться в вас.
Тебе хочется среди ночи громко петь. Конечно, ты свободный человек, но если ты начнешь среди ночи громко петь в собственном доме, что это будет за свобода? Соседям тоже нужно спать; тогда это будет компромиссом.
Снаружи мы взаимозависимы. Никто не может быть абсолютно независимым. Жизнь — это взаимозависимость. Вы взаимозависимы не только с людьми, вы взаимозависимы со всем и вся. Если вы срубите все деревья, то умрете, потому что они постоянно снабжают вас воздухом. Вы от них зависимы — и они зависимы от вас, потому что вы постоянно даете им углекислый газ. Мы вдыхаем кислород и выдыхаем углекислый газ; деревья делают прямо противоположное, они выдыхают кислород и вдыхают углекислый газ.
И когда люди курят, деревья, наверное, безумно счастливы, потому что для них создается больше углекислого газа! Слушая меня, этим деревьям становится очень грустно, — когда я вам говорю подойти к коренной причине курения, — потому что тогда курение прекратится. Это означает, что деревья перестанут получать столько углекислого газа, что и раньше!
Мы взаимозависимы, и не только с деревьями — с солнцем, с луной, со звездами Все находится во взаимозависимости. Наслаждайся этой взаимозависимостью. Не называй ее рабством. Эго не зависимость, это взаимозависимость. Ты зависишь от других, другие зависят от тебя. Это — братство, родство. Самая маленькая травинка находится в родстве с самой большой звездой.
Но во внутреннем мире, во внутреннем царстве ты можешь быть абсолютно свободной. Поэтому весь вопрос во внутреннем. И тогда ты не будешь чувствовать глубокой печали и не будешь против этого бунтовать; нет надобности. Пойми, что внешняя взаимозависимость обязательна, неизбежна; ничего сделать с ней нельзя. Это часть природы вещей. Прими ее. Если ничего нельзя сделать, единственное, что остается, — это принятие. И прими это радостно; это не поражение. Прими это! Это наша Вселенная; мы — ее части. Мы — не острова, мы — части целого континента. Мы — не отдельные эго.
Твоя идея свободы так или иначе укоренена в идее эго. Мы — не эго. Эго — это ложная сущность; потому что мы не отдельны — как мы можем быть эго? Это хорошо в том, что касается языка; использовать слово «я» удобно, но в нем нет ничего вещественного. Это сущая тень, совершенно пустая. Полезное, удобное слово, утилитарное слово, но не реальность.
Но внутренняя свобода возможна. Она происходит, когда ты входишь глубже и глубже в осознанность. Наблюдай свое тело, наблюдай свой мыслительный процесс. Наблюдай, свидетельствуй весь процесс своих мыслей. И мало-помалу ты увидишь, что ты — не гнев и не жадность, не индуизм, не ислам, не христианство, не католичество и не коммунизм. Мало-помалу ты осознаешь, что ты — не какая бы то ни было мысль; ты — вообще не ум. Ты — чистое свидетельствование. Этот опыт чистого свидетельствования — опыт тотальной свободы, но это внутреннее явление. И человек, который свободен внутренне, совершенно не жаждет быть свободным внешне. Такой человек способен принимать природу такой, как есть.
Создай внутреннюю свободу посредством свидетельствования, живи из внутренней свободы, и тогда ты сможешь увидеть взаимозависимость снаружи. Это красиво, это — благословение. Тогда нет надобности против нее бунтовать. Расслабься в ней, сдайся ей. И помни: сдаться может лишь человек, который свободен по-настоящему.
Не подразумевает ли слово «бунтарь» борьбу с чем- то? Само это слово [7] происходит от латинского rebellare, «ответная борьба». Когда ты говоришь о *бунтаре», то говоришь в позитивном смысле. Не изменяешь ли ты смысл слова?
7
Англ rebel. — Прим перев