Свобода. Храбрость быть собой
Шрифт:
Обдумай это и, пожалуйста, будь честным и подлинным, — сказал я отцу. — Предоставь мне эту свободу — чтобы я мог ложиться спать, когда чувствую, что приходит сон, и вставать, когда чувствую, что сна больше нет».
Он обдумывал это целый день и на следующий день сказал: «Ладно, может быть, ты и прав. Делай, как знаешь. Слушай свое тело, а не меня».
Это должно быть принципом: детям нужно помогать слушать свое тело, прислушиваться к собственным потребностям. Самое главное для родителей — это уберечь детей от падения в канаву. Функция их дисциплины должна быть в том, чтобы защитить от негативного.
Помните слово «негативная»… никакого позитивного программирования, но только защита от негативного — потому что дети есть дети, и они могут создать ситуацию, которая причинит им вред, покалечит их. И даже тогда не приказывайте им не делать этого, но объясните. Не делайте сутью послушание; позвольте им выбирать. Просто объясните им всю ситуацию.
Дети очень восприимчивы, и если вы обращаетесь с ними уважительно, они готовы слушать, готовы понять. Тогда оставьте их с этим пониманием. И это вопрос только нескольких лет в самом начале; вскоре они укоренятся в своем разуме, и с вашей стороны никакой защиты уже не потребуется. Вскоре они смогут двигаться сами по себе.
Я могу понять ваш страх, что дети пойдут в направлении, которое вам не нравится, — но это ваша проблема. Ваши дети рождаются не для того, чтобы соответствовать вашим пристрастиям или антипатиям. Они должны прожить собственную жизнь, должны радоваться тому, что живут собственную жизнь, — какой бы она ни была. Может быть, ребенок станет всего лишь бедным музыкантом…
Я знал одного очень богатого человека, который хотел, чтобы его сын, закончив университет, стал доктором. Но его сына интересовала только музыка. Он был уже не просто любителем, он был хорошо известен в своем районе, и на каждом торжестве он играл на ситаре. Он становился более и более известным. Он хотел поступить в университет, полностью посвященный музыке. Но отец был абсолютно против этого. Он позвал меня — потому что я был близок с сыном — и сказал: «Он будет всю жизнь нищим, потому что музыканты в Индии не могут много зарабатывать. Самое большее, он сможет стать учителем в музыкальной школе. Что он будет зарабатывать? Мы платим столько слугам в нашем доме! И он будет связываться с неправильными людьми», — потому что в Индии музыка осталась глубоко связанной с проститутками.
Индийская проститутка совершенно отличается от любой другой проститутки мира. Слово «проститутка» не описывает полностью индийское явление, потому что индийская проститутка действительно знает толк в музыке, в танце — ив Индии столько разнообразия. Если вы действительно хотите научиться глубоким слоям музыки, пения, танца, вам нужно быть с какой-то знаменитой проституткой. Есть знаменитые семьи — они называются гхараны. Гхарана означает «семья». Это не имеет ничего общего с обычной семьей; это семья, основанная на отношениях мастер-ученик. И есть знаменитые гхараны, у которых свои определенные методы и средства. Представляя один и тот же инструмент, один и тот же танец, разные гхараны представят его по-разному, в разных тонких нюансах. Поэтому, если кто-то действительно хочет войти в мир музыки, он должен стать частью той или иной гхараны — а это не хорошее общество. В глазах богатого человека это не хорошее общество.
Но сына не интересовало общество. Он не послушался отца, он поступил в музыкальный университет, и отец отрекся от него — в такой он пришел гнев. И поскольку отец отрекся от него, и у него не было никакого другого выхода — университет находился в удаленной горной местности, где нельзя было найти работу или средства пропитания — он вернулся, но стал точно тем, что и предсказывал отец, — школьным учителем.
Его отец позвал меня и сказал:
— Вот, смотри, я же говорил. Другие мои сыновья — кто-то стал инженером, кто-то стал профессором, но этот идиот меня не послушал. Я отрекся от него; он не получит от меня ни гроша, и теперь у него самая бедная профессия — школьный учитель.
Но мой друг был безмерно счастлив… он не беспокоился о том, что семья бросила его на произвол судьбы, что ему придется жить в бедности, что он не получит никакого наследства. Эти вещи его не тревожили; он был счастлив: «Хорошо, что они все это сделали — теперь я могу войти в какую-то гхарану. Я беспокоился о них, о том, что они почувствуют себя униженными. Но теперь, когда они меня покинули, и я больше к ним не принадлежу, я могу войти в гхарану».
Преподавая в школе, он вошел в гхарану, и теперь он один из лучших музыкантов Индии. И дело не в том, чтобы быть одним из лучших музыкантов; важно то, что он стал тем, что ощущал как свой потенциал. И каждый раз, когда вы следуете своему потенциалу, вы всегда становитесь лучшими. Уходя от потенциала в сторону, вы остаетесь посредственными.
Все общество состоит из посредственных людей, по той простой причине, что никто не делает того, что ему предназначено, — он делает что-то другое. И, что бы он ни делал, он не может быть лучшим и не может чувствовать осуществленность; не может радоваться.
Таким образом, работа родителей очень деликатна, очень драгоценна, потому что от нее зависит вся жизнь ребенка. Не давайте ребенку позитивной программы — помогите ребенку всеми возможными способами делать то, что ему или ей хочется.
Например, я часто лазал по деревьям. Есть некоторые деревья, лазать по которым безопасно; у них крепкие ветви, крепкие стволы. Можно взобраться даже на самую вершину, и нечего бояться, что ветка обломится. Но есть деревья очень мягкие. Поскольку я взбирался на деревья, чтобы достать манго и другие прекрасные фрукты, моя семья очень беспокоилась и всегда кого-то посылала, чтобы мне помешать.
Я сказал отцу: «Вместо того, чтобы мне мешать, пожалуйста, объясни мне, какие деревья опасны, чтобы я мог их избегать, а какие не опасны, чтобы я мог на них лазать. Но если ты попытаешься мешать мне лазать на деревья, это опасно: я могу залезть на неправильное дерево, и ответствен за это будешь ты. Я не собираюсь прекращать лазать по деревьям, я это люблю».
Это действительно один из самых красивых опытов: быть на верхушке дерева, на солнце, под сильным ветром, когда все дерево танцует, — очень вдохновляющий опыт.
Я сказал: «Я не собираюсь этого прекращать. Твоя работа состоит только в том, чтобы сказать мне в точности, на какие деревья я не должен лазать, потому что я могу с них упасть, что-то поломать, повредить себе тело. Но не давай мне общего приказа перестать по ним лазать. Этого я не сделаю».
Моему отцу пришлось ходить со мной по городу и показывать мне, какие деревья опасны. Я задал ему второй вопрос: «Знаешь ли ты в этом городе какого-нибудь эксперта по лазанию, чтобы он мог научить меня лазать по опасным деревьям?»