Свободное падение
Шрифт:
Она не стала разубеждать – лох должен верить в то, что он король.
Окончательно отшил его от Кристины Тимур. Вообще-то его звали Геннадий Тимарин, но в тех кругах, в которых он вращался, в те годы имя не играло роли. Ещё в училище подруги говорили ей: «Зачем тебе учиться с твоей-то красотой? Найди богатого коммерса, или бандита и радуйся жизни». Тимур и был бандитом, но его присутствие не входило в планы Кристины. Ей нужен был надёжный и любящий мужчина, а историй о бандитской любви она наслышалась. Увольте.
Она долго не пускала Тимура в свою жизнь. Он деликатно терпел, посмеивался, потом сам вошёл, без спроса. Видно терпение у него было настроено на короткую волну.
Кристина надеялась, что это останется случайным эпизодом в её жизни, но на второй день в квартиру позвонил Стах, правая рука Тимура:
– Собирайся, он ждёт тебя.
– Передай, пусть катится! – огрызнулась Кристина, рывком пытаясь захлопнуть дверь.
Стах успел вставить ногу. Вместе с дверью сдвинул навалившуюся всем телом на дерматиновую обивку Кристину, – у той тапочки скользили по линолеуму как по льду. Протиснулся в прихожую, неодобрительно покачал головой.
– Тимур не тот человек, которому отказывают.
– Чё? – Из Кристины вдруг попёрла накопившаяся злость. – Брысь, шестёрка.
Стах раздражённо ухватил её за ворот халата и тут же отдёрнул укушенную руку. Секунду спустя тяжёлый «совдеповский» телефон разбился об его голову.
Квартира оказалась тесной для игры в догонялки: разъярённый парень опрокинул журнальный столик, смёл на пол вазу, матерясь, споткнулся, перелетел через кресло. Сидя на полу, схватился за мобильник, вызывая подмогу.
Спустя десять минут, как была в домашнем халате, Кристина сидела, забившись в угол огромного внедорожника. Всю дорогу молчала, раздувая ноздри и поправляя полы розового махрового халата. Во дворе загородного особняка снова впилась зубами в кулак Стаха, едва тот попытался вытащить её из машины.
Тимур минут пять бесстрастно слушал сбивчивую тираду, в которую вместилось всё, что накрутилось в мозгу Кристины за время поездки: «Мне по фигу, что ты хозяин района. Чё под плинтус закатаешь?.. И скажи своим дебилам, чтобы руки держали в карманах. Пусть сортировкой яиц занимаются, а не распускают лапы. Понял?»
Это уже потом она испугалась: за такие вещи могли бы отдать её в какой-нибудь подпольный бордель в рабство, а ещё проще в лесу закопать. Но в тот момент ею владел безумный и близкий к истерике кураж, когда «всё глубоко фиолетово».
– Хватит пену пускать, – перебил её Тимур. – Кто тебя обидел, этот? – коротко глянув на Стаха, приказал ему: – Руку на стол!
Парень недоумённо глянул на босса, но руку на стол положил.
– Вы двое, – Тимур кивнул охранникам. – Держите его, чтобы не дёргался, – и шагнул к стене, превращённой в музей старинного оружия.
Сорвал огромный тесак типа мексиканского мачете.
– Держи! – силой сунул рукоять тесака Кристине в ладонь. – Руби ему руку! Не будет в следующий раз распускать.
Думал, она испуганно оттолкнёт тесак, запаникует. Не будь в душе этого дикого куража, Кристина и не поняла бы, что её берут на понт, но теперь ощупала удобно лёгшую в ладонь рукоятку, зло сверкнула глазами:
– Крепче держите, уроды.
Решительно занесла над головой тесак. Стах в секунду побледнел как вампир из голливудской мультяшки. Кристина покосилась на Тимура. Сдвинув к переносице брови, тот не пошевелился, только нервно взбухали под кожей желваки.
Ка-анешна!.. Перед тёлкой ты лицом в грязь не ударишь, хоть все твои кореша без рук останутся. Ну и хрен с тобой!..
Кристина со всего маху опустила тесак. Тяжёлое лезвие глубоко вонзилось в плаху массивного дубового стола рядом с пальцами Стаха.
– Памперсы ему купите, – презрительно бросила она, и в ту же секунду кураж покинул душу, оставив только вибрирующую дрожь внизу живота и нестерпимое желание расплакаться.
Кристина ещё сумела сладить с голосом:
– Мне надо умыться. Где у тебя тут ванная?
Тимур только глазами стрельнул, как один из «амбалов» уже показывал ей дорогу в ванную комнату. Щелчок закрытого изнутри замка подвёл черту – Кристина всхлипнула, бессильно сползла спиной по двери…
Вместе с Тимуром они прожили что-то около четырёх лет. Не таким уж и страшным оказался он. В то время стало не модно ходить с волыной за поясом и гнуть пальцы веером. Тимур занялся легальным бизнесом и стал зваться Геннадием Антоновичем. Кристина сама создавала его новый имидж: выбирала дорогие костюмы и галстуки, проводила от его имени благотворительные акции, организовывала положительные отклики в прессе.
Притерпелась к нему, смирилась и в некотором роде даже полюбила, если привычку можно назвать любовью. По крайней мере, не на шутку волновалась, когда у него и его охранников не отвечали телефоны.
В середине нулевых его «мерседес» расстреляли из калаша прямо в центре города, когда они ехали на свадьбу дочери одного из партнёров по бизнесу. У Тимура не было шансов – четыре пули, калибр пять сорок пять, две из них в голову. Для города это было последним отголоском бандитских войн, для Кристины – вторым рождением. Её вытащили из машины без сознания: сквозное ранение, шок, большая потеря крови.
После выписки из больницы, Кристина вернулась в свою заброшенную квартиру. От состояния Тимура ей не досталось ни копейки – даже огромный белый «Лэнд Ровер», на котором она разъезжала по городу, был оформлен не на неё. Да она и не претендовала.
От одиночества и депрессий спасали подруги:
– Крыська, ты где?.. Опять дверь не закрыта?.. – кричала Петра. – Ах-ах-ах, лежит она, как будто гостей не видит. Рота подъём!
– Алло, гараж! – Белка подразнивала, держа в одной руке бутылку коньяка, в другой пару плиток шоколада. – Как насчёт двойной порции здорового пофигизма? – зазывно кивала в сторону кухни, где Петракова уже вовсю гремела посудой.