Свободный Охотник
Шрифт:
Ага, радуется она, а сбои в Системах, по-твоему, не выдумки безумцев? Системы, значит, не сказка? «Я сказал не «в Системах», а «в системах», — ворчит он, — чувствуешь разницу, как говорю я, и как говорите вы все…» Кстати, о том, кто и что говорит. Хозяюшка ведь в самом деле не теряла времени даром. Например, она постоянно держала включенным канал «Метро-Новости», в результате чего узнала довольно-таки неожиданные вещи. Оказывается, по Метро гуляют слухи про нового гипа Узора. Будто бы он страдает тяжелой формой «синдрома аналоговых спазмов» или попросту — боязнью записей. Именно из-за этой стыдной болезни, якобы, он и прятался от всего мира, прикрывшись именем Неуловимый. Если слух подтвердится, то последствия невозможно предсказать, ибо, с одной
— Правда, что такое «культ Героя», я не поняла, — признается Хозяюшка, не скрывая ехидства. — Может, они имели в виду, что ты любишь хвастаться своими подвигами?
Свободный Охотник ужасно хохочет.
— Идиоты! — давится он бурлящей ненавистью. — Вот это интриги! Вот уж точно — не мое пространство боя!
Новости исчерпаны, разговор окончен. Дома все в порядке, это главное, и тогда молодой воин блокирует Всеобщую, чтобы ничто больше не мешало возвращению.
Лишь полтысячную покоя дарит ему путь домой.
Лишь полтысячную времени ему разрешается поспать. Он спит. Он уходит в сон, как корабль приговоренного к казни проваливается во мрак окружающего Галактику космоса — без надежды вернуться. Приходит Мальчик, огромный и добрый. Опять — ты (хочет сказать ему спящий). Опять ты будешь со мной играть (хочет сказать, но не может). В руках Мальчика — шар настройки, заставляющий спящего воина произносить совершенно посторонние фразы. Ослушаться невозможно. Нелепые, плохо сконструированные фразы, пригодные разве что для показа возможностей речевого аппарата. Воин беззвучно открывает и закрывает рот. Игра продолжается, шар настройки мелькает в умелых руках, дергая невидимые ниточки в канале управления. Команды поступают непосредственно в мозг, формируя правильный образ мыслей и программируя дальнейший ход событий. Теперь гип Узора знает, что он должен совершить, когда проснется. Он изо всех сил старается проснуться, ведь это единственный способ закончить игру, он сопротивляется, однако ослушаться невозможно. Напряжение растет, пальцы на руках и ногах непроизвольно растопыриваются, мышцы сводит судорога. Управляющие коды попадают в голову через разинутый в крике рот. Человеку позволяют кричать (а может, заставляют): «Нечестно, нечестно! У тебя есть шар настройки, почему у меня нет?», и тогда Мальчик протягивает ему этот немудреный атрибут власти: «Бери». Мальчик огромный и добрый, он терпеливо объясняет происходящее: «Я дарю тебе свое истинное имя, раб. Теперь Свободный Охотник — ты». «Твое истинное имя Свободный Охотник? — пытается возмутиться воин. — Как такое может быть?» «Я — это ты, — звонко смеется юный властитель. — Никто не знает нашего с тобой истинного имени, даже мама. Хочешь, расскажем обо всем маме?» «При чем здесь мама!» — кричит воин, пробив кулаком упругую стену сна…
«Причем здесь мама? — лихорадочно шепчет он. — У меня не твое имя! Я сам придумал себе имя и сам открою его людям, когда придет время…»
Он просыпается. Выпрыгивает из капитанского кокона и хватает с пульта шар настройки. Я не раб, думает он, я — свободный. Я — это я. Свободный Охотник… Нет, только теперь он просыпается — когда измученно валится обратно.
Бред, думает Свободный Охотник. Опять эти кошмары. Призрак сопливый, что ж ты никак не наиграешься? А у тебя, оказывается, есть мама. Может, и папа тоже есть? Тоннели им всем поперек… Болезнь, похоже, активизируется, выходя за рамки «Формата счастья» — спасибо тварям, спасибо Их Резвости, отдельное спасибо вождю Гладкому, срази его «синдром аналоговых спазмов». Чем же выбить эту дурь? Раньше, шесть Единиц назад, добровольный пленник «Черной дыры» выздоровел, когда решил выйти в мир. Достаточно было окунуться в самое месиво боев, достаточно было стать легендой, имя которой — Неуловимый. Увы, легенда погибла, зато ожила болезнь. Или это не болезнь?
«Универсал-Плюс» возвратился домой.
Девочка сидит в своем коконе, будто и не вставала. Шпион Ласковый по-прежнему размещается у нее на коленях, дочь гипа расчесывает ему шерсть собственным любимым гребнем, и зверь с готовностью подставляет ей себя, жмурясь от удовольствия.
— Тебя вызывал гип Связи, — сообщает Хозяюшка. — Совсем недавно. Говорит, «Универсал-Плюс» не отзывается, а я говорю — гип Узора спит, пожалейте человека.
— И этот знает, где мы находимся! — Свободный Охотник пытается быть бодрым. — Значит, действительно пора удирать отсюда. Что он хотел?
— В одном из гипархатов Энергии раскрыта шпионская сеть тварей. О, Ласковый, прости… Короче, инженеры Голого Народа, считай, тоже нас нашли. Он уговаривал срочно лететь к нему, предлагал свою защиту. Говорил, что искренне хочет помочь, несмотря на то, что вы плохо расстались. Ты с ним поссорился?
— Хоть смейся, хоть плачь, Хозяюшка. Мы не договорились о процедуре выбора Генерального. Он настаивает на возрождении старых традиций, когда директорат и сам Директор избирался жребием, а я предлагаю секретное голосование.
— Это что, так важно? До совещания у вас все было прекрасно.
Свободный Охотник темнеет лицом.
— Видишь ли, Хозяюшка, — медленно отвечает он. — Поведение гипа Связи объясняется только одним. Он, очевидно, предполагает или даже уверен, что сумеет вмешаться в работу Генератора Случайностей. Не зря же он водит дружбу со службой Системного кодекса?
— Откуда ты знаешь?
— Я видел, как они с первым инспектором случайностей мило беседовали, спрятавшись от всех. Планировали вторую фазу совещания, забыв про обычные в этой ситуации родовые условности. Видела бы ты, как они оба взвились, когда я заговорил о голосовании! А средствами воздействия на Генератор эта парочка вполне может располагать.
— Зачем тебе нужно секретное голосование?
— Все просто, маленькая. Я исследовал ситуацию на имитационной модели. В условиях, когда средний слой совещания отвергает не только любую из процедур выборов, но и сами выборы вообще, наибольшую вероятность победить имеет какой-нибудь совершенно новый человек. Например, я. Думаю, такие подсчеты выполнил не я один.
Ласковый шевелится и, прогнувшись, длинно-длинно потягивается.
«Хозяин станет гипом всего Метро, — выдает декодер. — Я правильно думал, помнишь? Я хорошо умею думать, далеко».
— Не царапайся! — дергается дочь гипа. — Да спрячь ты свои пальцы!
Она встает (Ласковый соскакивает с ее колен) и горько говорит:
— Зачем же тогда ты турнир по чет-нечету проиграл? Да еще кому — как раз его сыночку! Как будто специально, мне назло!
— Кто же знал, что мы с гипом Связи потеряем общий язык?
— Тоже мне, политик-неудачник. Зачем, спрашиваю, поддался?
Глаза Свободного Охотника загадочно поблескивают.
— Думаешь, поддался… Хорошо, что ты в этом не сомневаешься. Вот и гип Связи подумал точно так же. Ох, как он меня потом благодарил! Мол, его мальчик на всю жизнь запомнит ощущение этой неожиданной победы, мол, такие подарки многого стоят… — Искорки в глазах вспыхивают последний раз и гаснут.
— А что, разве не так? — недоверчиво хмурится Хозяюшка.
— Наверное, трудно поверить, друзья мои. Я ведь и правда плохо играю в чет-нечет. У меня в детстве не было возможности тренироваться, я-то воевал по-настоящему… — Свободный Охотник тоже встает, обрывая никчемный разговор. — Ну, хватит болтать. Расходимся по кораблям, быстро.
В его глазах — сигнал тревоги. Он уходит, и все уходят, словно сорванные с мест его дыханием. «Быстро, быстро, быстро… — затухает под куполом ненавистное слово. Он вскрывает шлюзы. Два «Универсала» и одна разведкапсула полностью готовы к бегству. Опять надо спасаться и прятаться, оставляя позади хрупкие осколки рассыпавшегося дома…