Свод
Шрифт:
— Она переживает, — сдержанно ответила госпожа Патковская, — потеря отца для неё действительно тяжела. Ну а вы, молодой пан, как тут справляетесь …без отца?
— Трудно было. — Честно признался Якуб, — но сейчас, слава всевышнему, всё наладилось, и я вполне справляюсь сам. Более того, я настолько уверен в своих силах, что вполне ответственно могу заявить, что если вам нужна моя помощь то, храня добрую память о пане Альберте, я готов приехать в любое время и помочь. Для меня это дело чести.
— О-о, благодарю вас, — протянула панна и поднялась, намереваясь сойти
Якуб галантно подав даме руку, помог ей стать на землю. Едва только её дорогие опойковые[ii] сапожки коснулись твёрдой поверхности, величавая красавица снова цепко скользнула взглядом по стенам и окнам мельницкого замка. На сей раз, это не осталось незамеченным хозяином, однако он никак не мог понять, в чём тут дело? Далее разговор продолжила сама дама:
— А что ваш друг, этот …мистер Свод, неужели ещё отдыхает? Я слышала, что ему нездоровится.
— Нет, панна, он здоров. — Война рассеянно посмотрел в сторону высящихся неподалёку деревьев. — Пан Ричмонд гуляет …где-то в парке.
— Гуляет? — холодно, продолжила панна. — Да, у вас красивый парк. Я что-то слышала о том, что в нём даже есть деревья, которые можно встретить только в далёких гешпанских[iii] лесах.
На лице Войны отразилось неподдельное удивление.
— Я, — растерянно сказал он, — ничего не слышал об этом. Но, в следующий приезд отца я обязательно у него об этом спрошу …
Молодой человек ровным счётом ничего не понимал. Обычное, ни к чему не обязывающее высказывание дамы о деревьях в панском парке прозвучало так, будто панна Патковская напрашивалась на предложение прогуляться по тихим песчаным аллейкам, переживающим в эти дни возвращение золотой красавицы осени. Едва его сомнения стали склоняться в сторону отрицания подобного проявления неосторожности со стороны дамы, панна Ядвига заявила прямым текстом:
— О, пан, Война. Я так устала в последнее время. Несчастья и горе просто сыплются мне на голову нескончаемым потоком. Может быть, вы пригласите меня осмотреть ваш парк?
Якубу только и оставалось, что стать в сторону и покорно указать даме на аллею. Патковская с облегчением вздохнула и, в сопровождении молодого хозяина Мельника, неспешно зашагала в предлагаемом ей направлении. Они прошли что-то около ста шагов, прежде чем кто-то решился нарушить напряжённое молчание. Это сделал Война.
— Слышали ли вы, — выдавил он из себя, — панна Ядвига, вести, что вчера привёз пан староста? О, — опомнился молодой человек, — простите, как я глуп, ведь вам было не до того …
— Нет, — спокойно отреагировала панна, — не извиняйтесь. Вчера мне и вправду было не до новостей, но! Наступило суровое «сегодня» и теперь я буду только рада тому, что человек по-настоящему сведущий в этих делах введёт меня в суть того, что творится вокруг. Так что же там за вести?
Пан Якуб, вначале обескураженный своим промахом, с удовольствием выпил предложенный ему стакан лести и, окрепнув духом, снова дал волю словам:
— Всё дело в том, — оживился он, — что у пана Станислава, как известно, есть четверо братьев…
— Что вы говорите? — невпопад удивилась панна, словно Якуб и в самом деле рассказал что-то из ряда вон выходящее.
— Да, — продолжил он, слегка запнувшись на столь неуместное восклицание, — смею вас уверить, четверо братьев и две сестры…
— Надо же, — снова удивилась Патковская.
— Так вот, вельможная панна, родственников у пана Станислава, слава богу, много, но, к нашему делу эти не имеет никакого отношения…
— Как жаль, — совершенно искренне произнесла дама, с таким неподдельным любопытством всматриваясь в заросли кустов, растущих вдоль аллеи, что у Войны не осталось ни каких сомнений, панна на самом деле серьёзно интересовалась изучением флоры панского парка, …а так же родового древа славного пана Жыковича.
И снова что-то необъяснимое дёрнуло Якуба, заставляя отметить нечто неправдоподобное в поведении панны Ядвиги.
— Один из старших братьев пана Станислава, — медленно начал выдавать нагара суть обещанных новостей пан Война, — пан Томаш, живущий где-то восточнее наших земель, …я уже не помню где, так вот, несколько дней назад этот пан Томаш Жыкович заезжал к старосте. И, должен вам сказать, вести, которые он привёз, достойны внимания. Хочу вас уверить, они достоверны, противоречивы и …тревожны. Всё дело в том, что русский царь Василий III начинает собирать войско у наших восточных границ. Ходят слухи, что отдельные отряды, независимо от главных сил, уже не раз ходили за Днепр, и по Припяти. В эти шайки разбойников, а по-другому их никак не назовёшь, русские воеводы специально нанимают беглых крестьян с литовских земель, тех, кого не приняли даже вольники с Хортицы[iv]. Представляете, какой тонкий умысел, — продолжал Якуб. — Русские воеводы, мало того, что выспрашивают у наших беглых лентяев, как пройти мимо наших войск, так ещё и отмеривают большие доли с награбленного именно тем холопам, что подсказали им дорогу к богатым литовским панам…
Сказанное Войной не возымело никакой видимого действия на панну Ядвигу. Она всё так же отрешённо осматривала панский парк, думая, как видно, о чём-то своём. Якуб, в который раз был обескуражен. Казалось бы, вести с востока, чем не повод завести полезную беседу и разбавить некую неопределённую напряжённость, ан нет.
— Вот в какое неспокойное время живём, — со вздохом, совсем уж по-стариковски, заявил он и только этим повторно обратил на себя внимание дамы. — Нам, — добавил он живее, заметив, наконец, хоть какую-то её реакцию, — всем следует быть внимательными и обстоятельно подумать о защите собственных земель.
— Что вам об этом думать? — наконец, легко, будто невзначай, произнесла задумчивая соседка. — У вас достаточно людей…
— О, — с готовностью схватился за разговор Война, — не скажите. Хоть все и зовут бабушкино имение мельницким замком, к настоящему лихому делу наше родовое гнездо не приспособлено. И пусть у меня всё-таки есть нужное количество людей для защиты, противостоять окрепшему в последнее время русскому войску они не смогут. Поверьте, — не без гордости заявил Якуб, — я учился военному делу и знаю, о чём говорю.