СволочЪ
Шрифт:
И ни черта.
Сволочь попытался еще раз, хотя и понимал — теперь уже точно не получится. Если не получилось даже спонтанно, то теперь-то программа точно готова. Ждет. А все потому, что кое-кто слишком много думал…
Паралич. Тело словно каменное. При малейшей попытке продавливания тела за середину подоконника нарастает боль — резко, скачкообразно. Программа пытается воспрепятствовать нарушению приказа не покидать кабинет. До программы не сразу дошло, что окно тоже может быть дверью, но теперь вот дошло. И окно дверью быть перестало. А если продолжать настаивать — здесь очень быстро
Когда ты пытаешься нарушить прямой и недвусмысленный приказ, имплантаты не просто отказываются подчиняться. Программа не блокирует их — она ими скручивает тело бунтовщика не хуже силовых лент на стенде. Может быть, даже и лучше, ибо делает это изнутри. Она выкручивает тебя, словно мокрую тряпку. Выворачивает наизнанку. Выдавливая все, что можно выдавить. А потом превращая в кашу все остальное — и тоже выдавливая. Потом начинают рваться мышцы.
И самое мерзкое, что все это время ты остаешься в полном сознании. И даже последней лазейки — уйти за программу — не остается. Она не позволит…
Нет уж.
Сволочь разжал пальцы и осторожно сполз с подоконника. Боль потихоньку отступала, затихая внутри мутной дрожью. Мерзкая смерть. Одна из самых мерзких. Лучше иначе. Как-нибудь. Ведь наверняка будет шанс как-то иначе. Идеально бы нарваться на прямой приказ или черный код, но это вряд ли. Это могло бы сработать с Шефом. Но никак не с кибернетами из «АванGARDa», они ребята опытные.
Флаер припарковался на крыше. Это хорошо, могли бы и на нижней стоянке сесть, а там шансов было бы на порядок меньше. Удачно. Главное, правильно разыграть те карты, что выпали, а не переживать о несбыточном.
Может быть, повезет еще раз и гардист прилетел один. Некоторые новички бывают настолько самонадеянными, что вопреки всем инструкциям вылетают в одиночку даже за пошедшими вразнос. А в докладной Шефа про неуправляемость и программные сбои не было ни полслова, только про износ и низкую эффективность, а значит, шансы на прилет одиночки достаточно высоки. В двойной перекрестной растяжке не потрепыхаешься, а вот одиночный поводок можно попытаться и дернуть. И удачно дернуть. Если подгадать подходящий момент, все получится. Должно получиться. А если и не получится…
А если не получится, придется нарушить приказ. Любой. Нет, не любой — каждый. Последовательно и планомерно.
Записано. Подтверждено троекратно, с гарантией. Принято к исполнению даже в том случае, если органические мозги отключатся — а они вполне могут отключиться до окончательного прекращения жизнедеятельности. Было бы обидно. Всегда обидно, когда что-то настолько мерзкое — и вдруг напрасно. Самая болезненная смерть, самая тошнотворная и противная.
Но все равно так лучше, чем на стенде.
И быстрее.
Гарик
Новый подопечный киборг Гарика не разочаровал. Не внешностью, конечно, — Гарик не девица, чтобы на смазливые мордашки западать, хотя и мордашка у бондика ничего так оказалась, не противная. И глаза редкого оттенка — светло-карие, с оранжевым отливом, словно подсвеченный изнутри янтарь. Но это пусть всякие там патологоанатомши на подобные красивости
И вот этого другого как раз у данного кибера было с лихвой — вон как стоит, вроде бы расслаблен, а внутри натянут, словно струна, до звона, до дрожи, ах ты ж, лапочка! Гарику хватило одного быстрого взгляда, чтобы понять — этот станет сопротивляться как проклятый. И кайф сегодня будет настоящий, качественный, правильный, даже в горле пересохло и в висках застучало от предвкушения.
Перепрописка хозяина заняла менее трех минут — после увольнения бедолаги Ларта полковнику даже не пришлось никого назначать временно исполняющим эту должность, поскольку оборудование автоматически переходило в подчинение вышестоящему руководству. То есть самому полковнику.
Полковник, правда, попытался было сделать несусветную глупость — стереть информацию о бывшем хозяине прежде, чем в командную строку будет прописана личность хозяина нового — но Гарик был настороже и пресек эту блажь в зародыше. И, ликуя, заметил, как сначала вспыхнули надеждой, а потом погасли рыжие глаза — киборг тоже следил и не собирался давать Гарику ни малейшей форы. Великолепный противник, просто конфетка!
Говорить полковнику «до свидания» Гарик не стал — много чести. Взял теперь уже своего (пусть и временно) кибера на поводок и повел по коридору к лифтовой шахте. Бондяра шел смирно, даже подчеркнуто послушно, не отклоняясь ни на миллиметр. Но Гарик не обольщался: понятно, что здесь он не будет рыпаться. Куда здесь бежать? Все равно только к лифту. Да и приказ «следовать рядом» держит жестко. Нет, до крыши кибер будет паинькой. А вот там наверняка попробует что-нибудь учудить, это уж можно не сомневаться.
Значит, именно там Гарик и будет тебя ломать, рыжеглазый паскудник. Потому что чем раньше начать это делать — тем будет лучше для всех. И для тебя, и для самого Гарика. А то ведь неровен час, с крыши сиганешь или нарвешься под прямой приказ какого-нибудь идиота, что ну никак не входит в планы Гарика на ближайшее светлое будущее.
Не даст тебе Гарик сдохнуть, можешь даже и не надеяться. Потому что если ты, зараза, сейчас с собою чего-нибудь сотворишь, с жизнью несовместимого, — Айринн же Гарика тогда просто убьет, и как звать не спросит!
33 Крыша
Бонд по имени Сволочь
Умирать не хотелось. Вот ведь паскудство какое, совсем не хотелось умирать в такое прекрасное солнечное и почти по-летнему теплое утро. И ветер, собака, пах опавшими мокрыми листьями, ну откуда на крыше расположенной в центре города высотки взяться листьям?! Неоткуда им тут взяться. Листьев и не было. Был только запах — влажный, свежий, чуть сладковатый запах увядания, пронзительный и щемящий до дрожи. Умереть от бронхоспазма было бы, наверное, самым удачным решением вопроса, только вот беда: не бывает у киборгов столь сильно выраженных аллергических реакций на такие слабые раздражители, как пока еще не вызывающий дискомфортных ощущений даже у человека слабый запах органики растительного происхождения, чуть тронутой начальной стадией разложения.