Своя вселенная
Шрифт:
– Дмитрий Петрович? Астахов? Я из районного отделения милиции Северное Чертаново. Старший лейтенант Максимов. Занимаюсь вашим делом. Нанесение тяжких телесных повреждений. Вы можете со мной поговорить?
– Да, – хмуро ответил Дмитрий.
Старший лейтенант отвернулся, подхватил одиноко стоявший около стены стул, устроился подле Астахова.
– Скажите, что вы помните?
Дмитрий напрягся, восстанавливая картину того вечера.
– Припарковал машину, запер её, пошёл к входной двери… Больше ничего не помню.
– А вы никого не видели около подъезда? Какие-нибудь подозрительные личности там находились?
Дмитрий задумался. Итогом стали следующие слова.
– Нет, никого не видел.
Лейтенант
– Думаю, они сбоку прятались. Там, где мусоропровод. Скорее всего, наркоманы. Кошелек схватили, а ключи от машины бросили рядом с вами. Если бы настоящие грабители, в машину бы полезли. А может, и угнали бы. А так – скорее всего, наркоманы. Им достать денег на дозу, и больше ничего не надо. Пока опять не потребуется новая доза.
– Ещё мобильный телефон украли, – невесело добавил Дмитрий.
– Да. – Старший лейтенант охотно кивнул в знак согласия. – Мобильный тоже числится среди пропавшего. Ваша гражданская жена заявила.
– Может, по нему как-то их найти? Проследить, куда пойдет звонок.
Старший лейтенант небрежно махнул рукой – пустое.
– Они его давно продали. Задёшево. А симкарту выкинули.
Больше у Дмитрия не было предложений. Потому вырвалось:
– Как же теперь этих наркоманов найти?
– Будем искать. С горлышка сняли отпечатки, но в картотеке таких нет.
Упоминание про горлышко заинтересовало Дмитрия.
– Меня ударили бутылкой?
– Да. Судя по всему, тем, что подвернулось под руку. – Он поднялся. – Выздоравливайте. Жаль, что вы их не видели.
Старший лейтенант ушел. Больничный стул остался стоять подле кровати Астахова.
– Ко мне тоже, это… приходили из милиции, – победно сообщил сосед. – Капитан приходил. Но я-то знаю, кто меня пырнул. Приятель мой, Колька Ерохин. Так-то он мужик неплохой, но как напьётся, звереет. С ним лучше не связываться, когда он сильно выпил. А я, это… спорить стал, поругался. И получил. Теперь вот тут.
– А он? – равнодушно спросил Дмитрий.
– Кто? – не понял парень.
– Колька.
– А-а, Колька? Сидит. В предварительном заключении.
Как просто всё было у этого парня… Дмитрий испугался, что сосед начнёт сейчас тараторить, вконец утомит его. Применил опробованный прием.
– Я хочу спать. – Он закрыл глаза.
«Что за люди? – размышлял он. – Что у них в голове? Ударить приятеля ножом за то, что он поспорил с тобой. Чёрт знает что… Или другая история. Идёт человек домой, а около подъезда какие-то подонки бьют его бутылкой по голове, крадут кошелёк, мобильный телефон. Наркоманы чертовы… Осенью ограбили машину – разбили боковое стекло и вытащили магнитолу. Всё время кого-то убивают. Всё время какие-то скандалы, кого-то обвиняют, арестовывают. Чего-то делят, отнимают друг у друга. Сволочная страна. И наука ей ни к чему. Пусть. Всё равно буду заниматься своим делом. Пусть даже за американские деньги… – Дмитрий усмехнулся, чуть-чуть, но весьма едко, и тотчас мысль его ушла в привычную плоскость. – То, что законы физики вроде бы не менялись за те несколько столетий, в течение которых шло активное изучение окружающего мира, по большому счёту ни о чём не говорит. Качество теоретических выкладок оценивается по тому, насколько они вписываются в общепринятые представления. Но совпадения с этими представлениями ещё не гарантируют совпадения с истиной. Тёмная материя и тёмная энергия – это лежачее бревно, о которое споткнулись общепринятые прежде теории строения Вселенной. Теперь мы силимся найти хоть что-то, роднящее тёмные виды вещества с обычной материей. Броуновское движение, возможно, один из таких мостов…»
Некое копошение возникло у входной двери. Астахов глянул туда – женщина в белом застиранном халате затягивала в палату двухэтажную каталку с тарелками. Она была старенькой, эта санитарка, невысокого
– Больные, обедать, – вполне бодро сообщила она.
Нельзя сказать, чтобы в ответ на эти слова наступило оживление. Разве что сосед Астахова радостно изрёк:
– Похаваем.
До того момента Дмитрий не думал о еде, а тут вдруг почувствовал голод. Он терпеливо ждал, когда очередь дойдёт на него. Санитарка помогала сесть его сотоварищам по несчастью, подавала тарелки. Одного больного принялась кормить из ложки. Константин в её помощи не нуждался. Он слез с кровати, – застиранный больничный халат висел на нём как на палке, – сам взял тарелку, с осторожностью пронёс её, сел на краешек стула, положил тарелку на колени, принялся орудовать суповой ложкой, вызывая у Астахова жгучую зависть. Дмитрий попытался сесть, но дерзкая боль вернулась, остановила его.
Ему была противна собственная беспомощность. Когда он теперь оклемается? Сколько времени потеряет?.. «Надо работать здесь, – решил он. – Попросить Ирину притащить блокнотов, ручку. Неплохо бы ноутбук. Но… стащат. Ей Богу, стащат.»
– Новенький? – раздался голос пожилой санитарки. Она словно хотела убедиться, что именно он, Астахов, а не кто-нибудь иной, появился недавно в этой палате. – Сами кушать будете?
– Буду. Сейчас поднимусь.
Превозмогая боль, он поднялся. Она ему помогла, сунула под спину подушки, подала тарелку. Суп оказался таким водянистым, что у него пропало всё желание кушать. Но Дмитрий доел. И суп. И котлеты, в которых, кажется, не было мяса, и блеклое пюре. И совсем уж дурацкий компот из сухофруктов. Когда санитарка ушла, Дмитрий обратился к соседу.
– Здесь всегда так кормят?
– Что, не понравилось? – весело прозвучало в ответ. – Я поначалу тоже нос воротил. А потом, это… привык. На следующий день. В армии то же самое было. Поначалу все кривились. А потом за милую душу уплетали. И добавки просили. Ты сам служил?
Дмитрия покоробило незатейливое панибратство, но он решил не показывать виду, сказал ровным голосом:
– Не служил. У нас была военная кафедра.
– А я три года отбарабанил. Сухопутным матросом. Представляешь, матрос, который сроду в море не выходил. А всё потому, что я, это… попал в береговую артиллерию. Под Северодвинском служил. Суровые места. Но я не жалею. У меня вовсе не трудная служба была. Я это… в автомастерской работал. Ремонтировал машины для начальства. Никаких тебе учений. Я и стрелял-то всего несколько раз. Но так научился ремонтировать машины, что с тех пор автомехаником работаю. Хороший заработок. А ты чем занимаешься?
Дмитрий, который слушал его без особого интереса, проговорил:
– Космологией.
– Чего?!
– Эта наука занимается устройством мироздания. Как устроена Вселенная, что происходило с ней миллиарды лет назад.
Сосед был весьма озадачен. Потребовалось время, чтобы вновь зазвучал высокий голос:
– И за это платят?
– Платят. – Дмитрий горько усмехнулся. – Но так же, как и за всякую другую науку в нашей стране. То есть, мало.
Сосед вновь помолчал, занятый некими размышлениями.
– Какая польза от этой… космологии?
Астахов решил зайти с другой стороны.
– В США и Западной Европе учёным хорошо платят. Включая тех, кто занимается космологией. А там денег на ветер не бросают. Значит, есть, за что платить… – Он почувствовал необходимость привлечения дополнительных доводов. – И разве не интересно знать, как устроено мироздание? Скажем, современные физические теории допускают существование параллельных вселенных. То есть миров, похожих на наш, но отличающихся какими-то деталями. Например, в каких-то мирах мы с тобой лежим в такой же палате, а в каких-то – не лежим. Потому что тебя там не пырнули ножом, а меня не ударили бутылкой по голове. А где-то меня ударили, а тебя – нет.