Священная земля
Шрифт:
Глава 10
Луиза
1792 год
Они собирались сбежать. Донья Луиза и ее дочь, Анжела.
Правда, сама Анжела ничего не знала об этом. Не знал и капитан Лоренцо, муж Луизы. Ни о чем не догадывались падре из миссии и другие колонисты, живущие в деревне Лос-Анхелес. Луиза решила все держать в тайне, пока они с Анжелой не окажутся в Мадриде. Приехав туда, они уже больше никогда не вернутся в Альта Калифорнию к жизни невольников.
Луизе приходило на ум, что люди могут счесть ее план греховным, потому что она покидала мужа. Но на самом деле он не был таковым. Она намеревалась написать Лоренцо из Испании и попросить его
Как бы то ни было, Пресвятая Дева Мария, которая могла заглянуть в сердце любого человека, несомненно, видела, что Луиза поступает правильно. И только это имело для нее значение.
Она собирала целебные травы в саду, а так как путешествие предстояло долгое и опасное, набрала опиума больше, чем обычно. Лекарство предназначалось для Анжелы.
Шестнадцатилетняя девочка страдала от сильных головных болей и обмороков с того самого дня, когда Лоренцо привез ее, сказав, что нашел в горах. Опиум был нужен не для облегчения боли, а скорее для того, чтобы она не разговаривала во время приступов. Когда Анжелу впервые сразила болезнь, она внезапно вскрикнула, схватилась за голову и потеряла сознание. В странном бреду, напугавшем новых родителей, маленькая девочка кричала: «Они горят! Они в огне!» И потом у нее началась истерика. Очнувшись, Анжела ничего не помнила о случившемся, и Луиза решила, что это был обыкновенный ночной кошмар. Но вечером в горах Святой Моники разразился страшный пожар, бушевавший семь дней, пока его не потушила летняя гроза с дождем, а позже стало известно, что несколько индейских семей погибли в адском пламени. Тогда Луиза с тревогой посмотрела на свое приемное дитя. Когда Лоренцо нашел ее, Анжела разговаривала по-испански и на ней была одежда из миссии, поэтому Луиза предположила, что девочка — крещеная христианка. Однако Луиза знала, что вся святая вода мира не способна смыть расу человека. Ребенок был из индейцев. Что, если Анжелу обвинят в колдовстве, когда кто-нибудь прознает о ее даре прорицания? Хотя в Испании ведьм больше не сжигали, мало ли что отцы-миссионеры, которые частенько жестоко наказывали своих индейцев, способны сделать в этом случае? Поэтому Луиза стала носить с собой немного опиума, чтобы давать в качестве успокоительного девочке, когда у нее случались приступы. В результате, хотя ее по-прежнему мучили головные боли, пророческими тирадами она, к счастью, больше не разражалась.
Луиза прервала работу и, положив руку на поясницу, разогнулась. Отсутствие былой легкости в движениях напомнило ей, что она недавно отпраздновала свой сороковой день рождения — девятнадцатый год вдали от Испании. Луиза переехала в Мехико-Сити вместе с семьей в 1773 году, в возрасте двадцати одного года. Ее отца назначили на очень престижный пост — профессора естественных наук в Мексиканском университете, и так как дядя у нее к тому же был наместником короля в Новой Испании, а другой дядя — алькальдом в Гвадалахаре, Луиза наслаждалась привилегированной жизнью высших слоев общества. Менее чем через год она повстречала бравого и красивого капитана Лоренцо, вышла за него замуж и родила их первого ребенка. Луиза не желала себе другой судьбы.
А потом они с мужем покинули Новую Испанию, отправившись на север вслед за безумной мечтой, и похоронили дочь в пути. Именно тогда Луиза стала вынашивать план побега из этого захолустья. Теперь, одиннадцать лет спустя, мечта была близка к осуществлению.
Для начала пришлось получить от Лоренцо разрешение на путешествие, а он сперва категорически воспротивился. Кто будет вести домашнее хозяйство в ее отсутствие? Кто присмотрит за индианками и проследит, чтобы накормили хозяина и работников? Луиза сказала Лоренцо, что можно выбрать старшую служанку из женщин, которым он доверяет, даже намекнула, что ее можно привести в дом, потому как она знала, что у него есть любовницы среди индианок. Потом Луиза обратилась за поддержкой к отцу Хавьеру, посулив ему привезти из Испании четки и молитвенники и сказав, что с радостью доставит вещи из миссии на благословление к епископу в Компостеллу, где захоронены кости блаженного святого Иакова. Но только когда она пообещала Лоренцо, что привезет с собой от братьев деньги, чтобы вложить их в ранчо, он все-таки дал согласие. Следующим трудным делом оказалось найти корабль, который взял бы на борт двух пассажирок-женщин. Владелец «Эстреллы» согласился лишь, услышав цену, которую предложила Луиза. Итак, Луиза с дочерью получили письменное разрешение на путешествие, оплатили поездку и завтра должны были отправиться в плавание на «Эстрелле»,
Повернувшись к следующему ряду маков, Луиза увидела Анжелу, скачущую через поля на серебристо-сером арабском жеребце Сирокко. Ее черные волосы развивались на ветру. Одетая в юбку-брюки, что позволяло ей сидеть по-мужски, девушка мчалась, обняв коня руками за шею, разметавшиеся черные волосы смешивались с серебряной гривой. Анжела и Сирокко были неразлучны. Каждый день на рассвете, еще до чашки утреннего шоколада, Анжела седлала скакуна и уезжала навстречу восходящему солнцу. Вместе они скакали во весь опор, конь и девушка, и потом возвращались через час, уставшие и воодушевленные, Сирокко в свое стойло, а Анжела — к завтраку и занятиям. Узнав о предстоящем путешествии в Испанию, Анжела спросила, можно ли взять Сирокко с собой. Но Луиза объяснила, что поездка будет очень неприятной и даже опасной для коня, и заверила Анжелу, что в их отсутствие о нем хорошо позаботятся. Луизе было больно осознавать, что ее дочь больше никогда не увидит своего любимца, но их свобода стоила такой жертвы. В Мадриде она предложит дочке любую лошадь на выбор, и та со временем забудет о Сирокко.
Луиза смотрела, как Анжела подъехала к конюшне и, спешившись, передала скакуна конюху. Пока Анжела шла к дому, высокая и стройная, походкой, полной изящества и чувства собственного достоинства, Луиза любовалась дочерью. Какая же она красавица! К тому же образована: умеет читать и писать, знает историю и даже основы математики. Только о людях Анжела почти ничего не знала. И это беспокоило Луизу. Власть отцов-миссионеров очень сильна в колонии, а они утверждают, что женщина должна быть покорной и жить замкнуто в своем доме, и большинство семей придерживаются их мнения. Поэтому Анжела редко выбиралась за пределы отцовского поместья, лишь бывала в миссии на праздничных мессах да изредка проезжала через деревню. Девушка жила в мире, ограниченном четырьмя тысячами акров.
Луиза желала большего для своей дочери. Пуэбло Лос-Анхелес состояло всего из тридцати саманных зданий, окруженных стеной. Анжела никогда не видела города: его соборов и дворцов, университетов и больниц, фонтанов и памятников или запруженных узких улочек, выходивших на залитые солнцем площади. И повсюду люди, на рынках и улицах! Здесь же можно проехать несколько миль да так и не повстречать ни единого человека. Конечно, по дороге попадаются индейцы, но это не вполне то же самое.
Луиза хотела, чтобы Анжела окунулась в мир культурной жизни, познала независимость, свободу и возможность самой принимать решения, а не через мужа. Подобное было немыслимо в этой глухой колонии, где, по мнению Луизы, падре обладали слишком большой властью.
Взять хотя бы случай с Эвлалией Каллис, женой губернатора Фагеса, которая публично обвинила своего мужа в супружеской измене. Фагес все отрицал, и, когда Каллис не отступила от своих обвинений вопреки воле священника, ее арестовали и заперли на много месяцев в охраняемой комнате в миссии Сан-Карлос. Пока она сидела в заточении, отец де Норьега вынес ей порицание с кафедры и постоянно угрожал заковать ее в кандалы, выпороть и изгнать из поселения. Хотя остальные колонисты осуждали женщину за поклеп на доброе имя мужа, Луиза в душе была убеждена, что прошение Каллис о разводе на самом деле было подано ради выживания. Эвлалия беременела четыре раза за шесть лет. Сначала родила сына, через год у нее случился выкидыш, затем будучи беременной она совершила опасное путешествие в Калифорнию, тяжело заболела после рождения дочери, а год спустя похоронила восьмидневного младенца. Луиза прекрасно понимала, чем вызваны решительные действия женщины: Эвлалия Каллис надеялась, что ей разрешат вернуться в Мексику, и таким образом они выживут с двумя оставшимися детьми.
В Альта Калифорнии женщина практически бесправна. Гражданские и церковные законы дают любому мужчине в семье право распоряжаться половой жизнью женщины. Аполинарию дель Кармен, вдову с соседнего ранчо, до полусмерти избил собственный сын, когда застал ее в постели с одним из ее индейских кабальеро. Колонисты подвергли Аполинарию остракизму и отлучили от церкви; когда год спустя она умерла, сын унаследовал ранчо.
А эта история с Марией Терезой де Вака, обрученной в день ее рождения с мужчиной по имени Домингес, солдатом, служившим в конвое при миссии Сан-Луис! Четырнадцатилетнюю Марию заставили выйти замуж за Домингеса, пятидесятилетнего старика, да к тому же беззубого! В пуэбло все обсуждали, как бедная девушка три раза сбегала, пока не была избита за неповиновение и не смирилась со своей судьбой, и теперь она беременна четвертым ребенком.