Связанные
Шрифт:
— Осматриваю владения.
С этими словами она изящно развернулась к своей спутнице и заговорила с ней на странном и непривычном языке.
Мартон выдержал испепеляющий взгляд Эйдона и нагло скрестил руки на груди. Он не мог этого объяснить, но их хладнокровная собеседница ему не нравилась — было в ней что-то неправильное, что-то отталкивающее.
Девушка превосходно владела собой; её движения были выверены и точны, а голос не выдавал ни намёка на истинные чувства. И в этом, наверное, не было ничего необычного: суровое дворянское воспитание и подходящий
Её спутница, напротив, была из тех людей, у которых, как говорят, «всё написано на лице». Стоило ей услышать первые слова перевода, как тонкие брови взлетели вверх, а на миловидном лице появилось настороженное любопытство, которое затем мгновенно переросло в самый живой интерес. Девушка то и дело поглядывала на них с Эйдоном внимательными серыми глазами, изредка переспрашивая что-то на своем непонятном языке. В такой открытости и непосредственности было своё обаяние, и Мартон неохотно признал, что ему оно даже нравится.
Гвардеец немного успокоился и сам не заметил, как погрузился в размышления, да так основательно, что не сразу заметил перемены. Темноволосая девушка внезапно втянула голову в плечи, а затем и вовсе обняла колени руками — так, будто хотела занимать как можно меньше места.
Аристократка закончила своё выступление. Девушка бросила несколько отрывистых фраз и замотала головой.
Всё было ясно без перевода.
— Мы вынуждены отказаться.
«Вот и всё, — вздохнул Мартон. — Теперь вся надежда на капитана и его дар убеждения».
Мартона совсем не радовала перспектива провести здесь полдня, уговаривая перепуганную девчонку вернуться с ними в лагерь. С другой стороны, разве он мог её винить? Его бы воля, он бы и вовсе отпустил её на все четыре стороны. Но кому как не ей был известен нрав её хозяина? Вероятно именно поэтому она и нужна Его Величеству.
— Я могу попросить Вашу светлость напомнить юной леди, что приглашение исходит от самого короля Геррана? — дипломатично начал Эйдон.
— Я полагаю, моей спутнице об этом известно.
— И всё же, Ваша светлость, прошу вас. Передайте, что мы с понимаем относимся к нежеланию вашей спутницы возвращаться, но это совершенно необходимо.
— Ответ не изменится.
Капитан поджал губы и провел рукой по усам. Голос зазвучал глухо и отчужденно:
— Боюсь, Его Величество не примет отказа. Со всем должным почтением я прошу вас отойти в сторону и не препятствовать нам. У нас нет никаких указаний насчет Вашей светлости, но если вы отправитесь с нами, то Его Величество, без сомнения, высоко оценит ваше посредничество.
— Исключено.
Лицо Эйдона превратилось в такую же непроницаемую маску, как и у стоящей перед ним аристократки.
— В таком случае, мне не остаётся ничего, кроме как исполнить приказ Его Величества в точности.
Он
— Моё имя вам известно и, в должное время, вы сможете принять в отношении меня любые меры. Гвардеец Мартон Хельдер…
—… может сам за себя сказать.
— Гвардеец Мартон Хельдер, — с нажимом повторил Эйдон, — находится под моим командованием и действует по моему приказу.
* * *
Кристина не поняла, с чего всё началось.
Всё шло по плану: Светловолосая убедительно сыграла свою роль — настолько хорошо, что реконструкторы, кажется, не обратили внимания ни на её флегматичность, ни на странный внешний вид. Успех был просто феноменальным.
Историю о «короле Герране», кем бы тот ни был и какое бы место ни занимал в фантазиях реконструкторов, Кристина сходу поместила в самый дальний уголок сознания с пометкой «не запоминать эту чушь ни при каких обстоятельствах». Глядя на них, девушка видела лишь увлечённых игрой мечтателей, заблудившихся в собственном выдуманном мире. Можно не сомневаться — сейчас эти двое ни за что не оставят свою роль и продолжат её играть даже в самых экстремальных обстоятельствах.
Она пожала плечами: мир полнится эскапистами всех мастей, и с этим ничего не поделаешь. Да и кто она такая, чтобы их судить? Совсем другое дело, если действительно верят в то, что «король Герран» дожидается их на том холме — в таком случае лучше всего будет добраться с ними до шоссе, а затем под любым предлогом распрощаться.
По жесткому лицу, сузившимся глазам и одеревеневшему голосу старшего реконструктора, Кристина поняла: что-то пошло не так. Подозрения только усилились, когда Мартон начал озираться по сторонам, будто хотел убедиться, что рядом никого нет.
В голове забил тревожный набат.
Как назло, в самый неподходящий момент Кристине стало плохо — и на этот раз приступ был гораздо сильнее, чем прежде. Живот горел огнём, будто это был и не живот вовсе, а наполненная углями печь; мышцы скрутило от резкой боли, да так сильно, что девушка пошатнулась, а в глазах на секунду потемнело.
Когда же зрение к Кристине вернулось, она с удивлением отметила, что Светловолосая чуть сместилась в сторону, так, будто пыталась загородить её своим телом. Жест героический — и совершенно бесполезный; кажется, привидение так и не поняло, что не сможет причинить людям никакого вреда. Стоит только прикоснуться — и обман тут же раскроется.
«А что, если ей это и нужно?» — Кристина посмотрела на привидение с надеждой. Сама она чуть с ума не сошла, когда в первый раз увидела настоящего призрака, хотя уже тогда догадывалась, что они существуют. Даже страшно представить, какой шок ожидает человека неподготовленного.
Мартон осторожно, будто в замедленной съемке, обхватил рукоять меча рукой и плавно потянул его из ножен. Кристина решительно стиснула зубы, подобралась и приготовилась к отчаянному, хотя и наверняка бесплодному сопротивлению.